оттуда какую-то девицу, о которой нельзя было спрашивать, и её тоже ни о чём нельзя было спрашивать, только привести к Джонатану и позаботиться, чтобы её никто не увидел.
Всё это Клайву очень не нравилось. И девица ему тоже не понравилась – она артачилась и никак не хотела идти с ним, повторяя, как заведённая кукла: «Где лейтенант ле-Брейдис? Я пойду только с лейтенантом ле-Брейдисом». В итоге Клайв потерял терпение и рявкнул на неё уже совсем негалантно, что лейтенант ле-Брейдис валяется с пулей в боку и в ближайшую неделю никуда не пойдёт, а если сударыня изволит быть столь упёртой дурой, то пусть сударыня так и сидит, где сидела, ему, Клайву, это решительно всё равно. Странно, но его грубость её почему-то убедила. Она посмотрела на Клайва внимательными неподвижными глазами и изрекла: «Я верю вам» – так, словно оказывала неимоверную милость. Клайв только тут присмотрелся к ней – и заметил, что одета она хотя и в скромное с виду, но очень дорогое платье. Толк в дорогих платьях он знал, потому что среди девиц, которым он кружил голову за последние годы, были не только дочки гарнизонных офицеров, но и парочка знойных генеральш. Эта девица была хотя и не знойной, но, судя по этому платью и манере держаться, как минимум герцогиня.
Может показаться странным, что Клайву не пришло в голову, с кем он имеет дело и с кем, на свою беду, связался его юный друг. Ведь Джонатан служил в лейб-гвардии, и Клайв знал, что во дворце на днях что-то случилось, кого-то убили, кого-то ищут – несложно было соотнести это с личностью наследной принцессы… вот только ни о какой наследной принцессе Клайв Ортега и слыхом не слыхивал. Принцесса Женевьев покинула столицу, больше того – саму страну более десяти лет назад. Ещё ребёнком отец отправил её на воспитание в Гальтам, где она провела детство и отрочество, зная, что она принцесса, воспитываясь, как принцесса, но живя отнюдь не в соответствии со своим положением. Ибо все эти десять лет король Альфред, зная больше, чем можно было подумать, оберегал свою дочь от убийц – от тех самых, которые только и ждали смерти короля и возвращения принцессы в Салланию, чтобы навеки прервать королевский род Голланов. Таким образом, король Альфред не только скрывал местонахождение своей дочери, не только сделал жизнь её как можно более скромной, чтобы она не привлекала чужого внимания, но и избегал каких бы то ни было упоминаний о ней, чтобы не дать убийцам лишнего следа. И это хорошо удавалось ему долгие годы, так что никто не смог перехитрить его, кроме собственной смерти.
Ничего этого, повторим, Клайв Ортега не знал, да и почти никто не знал во всей столице. На следующее утро после того, как Джонатан и его подопечная устроились в подвальчике на Петушиной улице, до Клайва наконец дошли более внятные и достоверные сведения о том, что произошло во дворце. А произошло ни много ни мало – убийство целого ряда королевских приближённых, а также двух королевских лейб-гвардейцев. И обвинялся в этих злодействах не кто иной, как Джонатан ле-Брейдис, уже не лейтенант лейб-гвардии, так как он заочно был разжалован и приговорён
