утвердительно кивнул.
– Влезли, айфон взяли. Вон тот. Я его потом обратно положил.
– Значит, вы телефон тоже брали?
– Ну да, брал, чтобы на место отнести.
– Так, дальше.
– А чего дальше… Положил телефон, подумал: странно, что машина брошена и ключи в замке. А ну как кто-нибудь угнать надумает. Ну и вообще. Погудел, потом посмотреть пошел. И почти сразу увидел. Того…
– К трупу подходили, что-нибудь трогали?
– Нет. К нему приблизиться-то страшно было. Так его разнесло.
– Пацанов своих позовите.
Подошли оживленные, вертящие головами мальчишки.
– Кто из вас Витька, кто Мишка?
– Ну, я Витька. А чего?
– Ничего. Вопрос у меня к тебе. Ты парень наблюдательный?
– Да. Наверное.
– Когда пришел сюда, когда в машину лазил – ничего не видел, не слышал?
– А чего надо было видеть?
– Не знаю – людей, автомобили. Может, кто шел, или ехал, или бежал. Или крики какие-нибудь?
– Не-а. Никого не было. Только мы с Мишкой. Мы тут мало были, только посмотрели и пошли…
– Из машины больше ничего не стащили? Только честно!
– Не-а…
– Ладно, идите.
Подошел человек.
– Что у тебя?
– Ничего интересного. Сняли пальчики с оружия, в машине снаружи и внутри. Посмотрели, пошарили вокруг.
– Что нашарили?
– Есть какие-то отпечатки обуви. Но, скорее всего, пацанов и их папаши. Есть и другие, но более старые, подсохшие уже. Вон там – рисунок протекторов. Свеженький. Кто-то в лужу въехал, грязь продавил.
– Может, этот? – Кивок в сторону джипа.
– Нет. Я посмотрел. Все четыре колеса. Там рисунок другой.
– А потерпевший?
– Что потерпевший? Башка – в куски, по всему лесу осколки собирали и с дерева пришлось соскребать. Выстрел в упор, картечью. По всему – самоубийство. Хотя…
– Что «хотя»?
– Уж больно способ экзотический выбран – приехать, присесть чистенькой попкой на мокрую травку, веточку с сучком в сторону найти… Прямо армейский, времен отечественной войны вариант. Можно было что-нибудь попроще придумать, если уж так приспичило. И оружие… Самострелы обычно предпочитают свой фейс не портить – чисто инстинктивно, потому представляют, как в гробу лежать будут в окружении скорбящих родственников, которые о нем сожалеть должны. Опять же по хладному лобику погладить, раскаявшись и оценив утрату. А здесь – лежать нечему. Здесь только если платочком это место прикрыть… Ладно бы в рот ствол сунул – это еще понятно. А он с нескольких сантиметров пальнул. Мало кому приятно в дуло заглядывать, из которого сейчас смерть выскочит. Странное это любопытство. Да и менее надежно – а ну как в последний момент рука дрогнет и ствол в сторону уйдет. Так можно вместо жизни уха лишиться или глаза. А вот если в
