и навел на Журавлева фотоаппарат.
– Ну я, например, сразу его узнала, – заявила дородная горбоносая дамочка с темнеющей полоской усиков на верхней губе, что сидела в центре стола. – Но не скажу, пока не спросят.
И склонилась над салатом, от которого ее некстати отвлек приказ Тани закрыть глаза. Со всех концов стола раздались голоса:
– Я не знаю, кто это, – призналась розовощекая и круглолицая дамочка.
– Я тоже не помню, – присоединилась к ней ее тощая соседка.
– Ленька Беляев? – то ли спросил, то ли высказал свое мужчина в сером, сильно поношенном костюме, рубашке в полоску и со сползшим набок галстуком. Кучерявые волосы, смуглое лицо и золотая серьга в ухе делали его похожим на старого, отошедшего от дел пирата.
– Ты что? С ума сошел? – зыркнул на него недобрый усач. – Леньку года три, как похоронили.
– Да это же Борька! – вскочил со своего места длинный и нескладный мужчина в свитере. – Борька Журавлев! Угадал?
И повернулся к Тане.
– Угадал! – обрадовала его Татьяна. – Перед вами Борис Журавлев! Собственной персоной!
– Где ты его нашла? – спросил чей-то голос. – Он живет за тыщу верст отсюда!
– Как ты его отыскала? – поддержал другой.
– Ну, Танька, ты молодец! – восхищенно произнес еще кто-то. – Каждый раз чем-нибудь да удивишь!
– Садись рядом со мной, Боря! – пригласил его тот, в голосе которого Журавлев узнал пристыженного Таней любителя выпить. – Треснем по рюмахе за встречу!
– К тебе я его не пущу! – решительно возразила Таня. – Садись вот здесь, Боря. Всех узнал?
– Что значит садись? – возразила усатая, оторвавшись от салата. – Неправильно это! Пусть сначала скажет, кто есть кто. Мы его узнавали, теперь посмотрим, как он справится. Тогда и примем в компанию.
– Поддерживаю, – согласился с ней картавый блондинистый мужчина со сверкающей, во всю голову, лысиной.
Если бы не картавость, Журавлев никогда и ни за что не узнал бы в нем комсомольского активиста и своего главного конкурента на математических олимпиадах.
– Саша Баракин? – осторожно спросил он.
Справа от него снова мелькнула вспышка фотоаппарата. Толстяк усердно фиксировал историческую встречу.
– Я же всегда говорил, что хорошего человека лысина не портит! – довольно проговорил картавый. И обвел всех самодовольным взглядом.
– Молодец! – похвалила Журавлева Таня. – Перед тобой один из главных энергетиков города.
Неудивительно, подумал Журавлев. Папа у Сашки был большой шишкой как раз в энергетике. Подготовил себе смену.
– А вообще Саша очень разносторонняя личность. Он и психолог, и экстрасенс, и… Саша! Кто ты еще?
– Уфолог, – с улыбкой произнес Баракин.
– Саша умеет лечить души, – продолжала Таня. – Так что, если есть нужда поправить что-то в судьбе, – обращайся к нему.
– Только смотри, Боря! –
