знать о последнем своём местопребывании. Тем более кому-либо в Македонии.
Говоря это, философ старался придать голосу шутливые интонации:
– Так что, раскрывайтесь, не знакомый мне человек, расскажите, что привело вас ко мне и заодно как угораздило отыскать меня столь далеко от Македонии? – Философ улыбнулся. – Видите, сколько сразу вопросов я задал. Не обижайтесь, на это есть причины: я пухну от голода на добрых гостей и, вернее, на хорошие новости из Греции. Но, извините, не ожидаю получить их из Македонии.
Судя по недрогнувшему лицу гостя, он не обиделся.
– Я всего-навсего торговец пшеницей, не слуга Гермеса, вестника богов, – отшутился незнакомец. – Но весть я принёс, правда, не ведаю, добрая ли.
Он вытащил из-за пазухи тряпицу, откуда извлёк круглую тубу*, в какой обычно содержатся папирусы, оплетённую красной шёлковой нитью с печатью.
– Письмо моего царя Филиппа.
Он помолчал мгновение, видимо, подчёркивая важность поручения к нему, затем продолжил:
– У меня дела на Лесбосе, но я отложил встречи, чтобы найти вас в Митилене. А сделать это было несложно – в Митилене многие знают академика Стагирита.
С этими словами он передал тубу философу.
– Свои дела я закончу через десять дней. Если позволите, я зайду за ответом. Мой царь так мне и сказал: «Без письма Стагирита не возвращайся!» – Македонянин извинительно улыбнулся. – Что мне прикажете делать?
Аристотель, сохраняя на лице невозмутимость, согласился:
– Зайдите, коли царь просил. Я напишу ему.
Торговец вздохнул с облегчением и распрощался с благодарностью богам, которые помогли ему исполнить задание царя Филиппа.
Под вопрошающим взглядом жены и Феофраста Аристотель с тубой в руке неторопливо спустился с веранды и направился в сад. Поселившись в доме друга, он с первых дней в нём обнаружил беседку, заросшую плющом настолько, что она стала похожей на застывший зелёный водопад. В этом уютном углу сада подолгу пребывал в раздумьях, говорил сам себе вслух или исписывал папирусные листы, или чертил на песке понятные только ему символы. Сейчас, пристроившись удобно на каменной скамье, вынул из тубы письмо.
Феофраст не пошёл сразу за другом, но не вытерпел, приблизился к беседке. Остановился поодаль, ожидая, что скажет Аристотель. По его лицу понял, что произошло нечто важное. Аристотель протянул письмо.
– Читай.
– Филипп пишет тебе. Разве будет удобно?
Аристотель покачал головой.
– Какие у меня могут быть тайны от своего друга? Читай. Я хочу знать твоё мнение после того, как решу, как поступить.
Заинтригованный, Феофраст развернул папирус, стал читать вслух:
«Филипп, царь Македонии – Аристотелю Стагириту: Хайре!
Филипп приветствует тебя, желает здоровья и благополучия, и всем членам твоей семье!
Ты знаешь, что у меня есть сын и наследник
