прозрачный шар. Виталька засмеялся, хлопнул “шар” по макушке и остановил вращение. Поднял глаза и увидел меня.
– Э, Олега! Ты куда?
Мы были знакомы, но никогда не дружили. Просто иногда играли в одной компании. Я даже не знал, где он живет.
Но случилось так, что именно он встретился на моем горьком пути.
– В лагерь? – спросил он.
Я чувствовал, что, если начну говорить, разревусь. И покачал головой. Виталька перестал смеяться. Уже другим голосом поинтересовался:
– В лес?
Я кивнул. Виталька стал серьезным. Зачем-то надел через плечо обруч, осмотрел меня от сапог до ранца, торчавшего над плечами, и тихо спросил:
– Насовсем?
Я даже не удивился, как он догадался. Главное было удержать слезы. Я снова кивнул.
Виталька обошел меня вокруг, осторожно потрогал ранец. Затем снова встал передо мной. Я впервые увидел близко его глаза. Виталькины.
Он был мудрый человек, даже в те годы. Он сказал:
– Чего тебе в лесу делать одному? Айда ко мне.
Если бы я не боялся говорить, я заспорил бы. Ну чего я пойду к нему, к почти незнакомому? Ему, наверно, влетит. Скажут: что за бродягу привел с улицы?
Но разговаривать я не мог, а молча стоять было глупо. И я, понурившись, зашагал рядом с Виталькой.
Он привел меня в старый дом. Из прихожей по скрипучей лесенке мы поднялись в невысокую комнатку. Там была лежанка на чурбанах, косоногий стол и старинное кресло с завитками и вылезшей из сиденья пружиной. А на стенах какие-то картинки – я тогда их не разглядел.
Виталька стащил с меня ранец и сказал:
– Гляди-ка, ты весь мокрый. Вылезай из своей шкуры и айда умываться.
Я с облегчением выбрался из походных доспехов. Виталька дал мне вместо сапог свои старые тапочки и повел вниз, к умывальнику.
Умывальник оказался в точности такой же, как у нас: голубой, эмалированный, с длинным болтиком вместо крана. Надавишь болтик снизу – и в руки бьет струйка.
Такой знакомый, просто родной был умывальник, что я поспешил уткнуть лицо в ладошки с водой.
Когда умылся, стало легче.
“Может, все еще наладится в жизни?” – подумал я.
Виталька, видно, почуял, что я ожил. Он припечатал свою мокрую ладонь к моей спине в круглом вырезе майки и бодро сказал:
– Топаем!
Мы “протопали” в комнату с хрустальной люстрой. Люстра горела, хотя вечер за окнами был совсем светлый. Только это стеклянное сверкание я и заметил в первый момент.
– Тетя Валя, это Олег. Ты нас покорми. Ладно? – сказал Виталька.
И я увидел тетю Валю.
– Здрасте… – испуганно пискнул я.
Тетя Валя смотрела на нас поверх очков. Она была высокая, горбоносая, в синем платье с воротничком, стоячим, как у офицерского кителя. Волосы у нее были гладкие, собранные
