привлекать к себе излишнего внимания. А ходила я в старых поношенных джинсах, которые буквально спадали с впалого живота, отчего приходилось несколько раз подвязывать их верёвкой к такой же потрёпанной толстовке с капюшоном, благодаря которой я казалась толще обычного. Волосы скручивала в тугой жгут, прятала под кепкой с широким козырьком, закрывающим лицо, а на ногах носила рваные кроссовки на три размера больше моего реального размера стопы. Одежду я донашивала за отцом. Поэтому и выглядела как никому не нужный беспризорник, от которого пахло отнюдь не французскими духами. Но это была моя тайна. Которая всегда срабатывала. Которая, по сей день, сохранила мне жизнь.
Глава 6
На улице практически стемнело, но я всё ещё успевала до закрытия хлебной лавки. Мягкая, слегка шершавая купюра в пятьдесят баксов приятно шелестела в моих руках, когда я с жадностью сжимала её в дырявом кармане своей поношенной толстовки. Для нашей семьи, эта сумма расценивалась как целое состояние, на которое можно было месяц жить без особых забот. Признаюсь, банкноту такого масштаба я держала в своих руках впервые в жизни, отчего приятная нега растекалась по всему телу, а желудок радостно сжимался, предвкушая в скором времени полакомиться тёплой выпечкой.
Последний раз я ела три дня назад. Моим ужином были объедки, найденные в мусорном баке, вблизи одной из забегаловок трущоб. Практически целый, но покрытый плесенью сэндвич… За право обладать которым я едва не подралась с бродячим псом, заработав несколько приличных укусов в области запястья. А пёс, в свою очередь, заработал несколько сильных ударов металлической крышкой мусорника по голове, после чего, трусливо поджав хвост, быстро удрал с места сражения.
Кажется, я выбила ему глаз. Этим варварством я не гордилась. Но когда испытываешь ни с чем ни сравнимое чувство голода… похер становится абсолютно на всё. Я бы и им с удовольствием перекусила, если бы не забыла дома нож.
Осталось несколько кварталов до пекарни. Я оборачивалась на каждый малейший шорох, страшась того, чтобы, не дай боже, не столкнуться с бандой смотрителей. Но своими мыслями, я сама призвала к себе беду. Как говорится, то, чего боишься, сбывается.
За долю секунды до того, как на меня полетел водопад из помоев, выплеснутый с верхнего этажа пятиэтажной фавелы, я всё же успела отскочить в сторону. Заприметив случайного прохожего, невольно попавшего под раздачу, проститутка с ведром, чьи ярко выкрашенные волосы были нашпигованы бигуди, выругалась мне вслед так грязно и грубо, словно это я её шлаком окатила, а не она меня. Похоже, в этом районе не было системы канализации. И туалетов, соответственно, тоже. Поэтому рабы испражнялись прямо на улице, просто выплёскивая содержимое «унитазов» на проходящий мимо сброд.
Трущобы делились на «зоны»: низшую, среднюю и премиум класса. Мы жили на границе низшего и среднего сектора, в бетонном бараке без окон, с одной комнатой. Отец собирался добиться нашего перевода в фавелы, в «средний
