Ну уж нет, доставлять удовольствия этому гаду она не собирается. Погрузив его чудовищные ноги в воду, она медленно, не скрывая отвращения, начала елозить по ним тряпкой, стараясь едва к ним прикасаться.
Хозяин наблюдал за своей новой рабыней спокойным, лишенным эмоций взглядом. Протирая между пальцами, Маня задумалась, что рабов точно не хватило бы на всех воинов. Значит, он получил ее за какие-то заслуги. Наверняка не просто так. Может быть за то, что поймал ее. В ней закипал гнев. Хотелось кричать. Хотелось выхватить один из ножей, висевших на его поясе, и проткнуть его. За то, что он один из них. Убийца, без капли чести и добра. Выродок!
«Только ты здесь выродок!».
Закончив мерзкое занятие, она протерла стопы дикаря насухо и унесла таз обратно. Встав подле жаровни, он склонила голову, ожидая новых указаний. Ее взгляд заметил лежащий на столе развернутый свиток, с грубо изображенной на ней картой. Но рассмотреть его получше не вышло.
– У тебя есть имя, щенок? – отвлек ее серокожий дикарь.
– Маня! – подняла решительный взгляд девочка.
В нее тут же прилетело что-то тяжелое, больно ударив по голове. Она пошатнулась, едва удержавшись на ногах, и схватилась за голову. Из глаз брызнули слезы.
– Маня, хозяин! – крикнула ошарашенная девочка. – Меня зовут Маня.
– То-то же, маленькая тварь! – прохрипел дикарь. – Маня. Тебя зовут как клопа! Как жалкую мелкую тварь. Грязная рабыня.
Он расхохотался и подошел к столу. Возле карты стояла деревянная тарелка, наполненная вяленым мясом. Глянув на свою невольницу, он швырнул ей под ноги кусок.
– Ешь. Завтра тебя ждет тяжелый день.
Девочка не шевельнулась. Она смотрела перед собой отрешенным взглядом, представляя картины расправы над изувером.
Новый удар, на этот раз кулаком, настиг ее живот. Маня упала на колени, хватая воздух. Из глаз снова брызнули слезы.
– Жри, смердящая ты тварь! – процедил воитель. – Жри или останешься без еды вообще! Я выбью из тебя твою дерзость.
Девочка без лишних слов подобрала трясущимися руками жесткое жилистое мясо и жадно отправила его в рот. Дикарь с любопытством наблюдал, словно не знал, как с нею поступить. Едва она кончила жевать, он поднял ее за цепи, сковывавшие руки и пристегнул еще к одной, возле входа. Она, словно короткий поводок, не позволяла девочке отойти и на пару шагов от стального клина, вбитого промерзшую землю. Сам воин снова развалился на своем лежаке. Достав из-за пояса кинжал, он принялся полировать черный металл куском сукна.
– Эй, соплячка, – крикнул он, не отвлекаясь от своего занятия. – Развлеки меня! Расскажи что-нибудь.
– Что вы хотите услышать, хозяин? – неуверенно отозвалась Маня, сбившаяся в комочек на шкуре. Место удара горело, ее сгибало пополам. Слезы капали и капали, и Маня была бессильна их удержать. Кое-как извернувшись, она подползла поближе к углям, настолько, насколько позволяла цепь.
Дикарь недоуменно
