свою личную войну на Дальнем Востоке, и его не следует ожидать в Первопрестольной скоро. Вообще-то Уар всегда полагал, что оружие дано мужчинам исключительно для того, чтобы занять их руки. Самому царевичу для этой цели служили ножички. Но Выродков увлекся оружием всерьез и, кажется, пожизненно.
Из кармана репортера торчала рекламная газета.
– Вы сменили издание, Адаманский? – удивился Уар.
Репортер замер, не донеся ложку до рта.
– Господь с вами, Димитрий Иоаннович! С чего вы взяли? – И, проследив за взглядом собеседника, ответил: – Ах, это? Нет, что вы… Просто ищу, чем еще заработать или хотя бы сэкономить. Бывает, что пишут «бесплатно». У меня, знаете ли, финансы теперь в несколько расстроенном состоянии.
– Если в рекламе пишут «бесплатно», это, поверьте, обойдется вам очень дорого, – со знанием дела предостерег собеседника господин Углицкий. – А если встретите в рекламе слово «доверие», то не сомневайтесь: вас непременно обманут.
Адаманский покачал головой.
– Мне скоро тридцать, а налицо – полное крушение надежд, – вздохнул он, утирая губы крахмальной салфеткой и живо кося при этом наглым глазом. – Жалкое поприще, ужасные типы человеческие. Фатальность замкнутого круга. Не вырваться за пределы.
Каждый из собеседников в этот момент лелеял свою «заднюю мысль» в отношении того, как использовать другого. Но был существенный нюанс: Адаманский мог только попросить, Уар же имел возможность предложить. Что выходило, волею обстоятельств, к взаимной пользе. Шар беспрепятственно лег аккурат в подвернувшуюся лузу.
– Адаманский, вы хотели бы повидать мир? Скажем, ту же Африку. Чрезвычайно интересный континент, – прощупал почву Уар, глядя репортеру в не очень ясные голубые глаза.
Адаманский, не помня себя от нахлынувшего восторга, был согласен абсолютно на все, лишь бы уехать как можно дальше от этого с его трескучими морозами и взрывами города. Он почувствовал близость умопомрачительной одиссеи, только немного опасался незнакомой среды. А главное – что его миссия будет уж очень неоднозначной. Предложение выглядело излишне роскошным, чтобы оказаться правдой или просто честной репортерской экспедицией.
– Я не готов сейчас к подробному обсуждению прожекта, но жду от вас принципиального согласия, – подвел черту Уар, понимая, что давить не следует.
Да, он украдет у африканцев алмаз и построит для нее театр! Театр одной танцовщицы! А еще наберет оперную труппу. Обойдутся африканцы без пушек. Он даже не подозревал, как сильно влюблен. Это что-то новенькое!
– Кстати, возьмите контрамарку на выступление моей протеже. Может, потом в прессе отразите.
– А! Фемина в красном! Наслышан, наслышан… И даже имел удовольствие лицезреть однажды. Хороша необыкновенно!
– Вы были на представлении? – удивился
