мне на ухо, я засыпала от его мягкого голоса. Теперь я вечно задаюсь вопросом кто мы теперь друг другу?
Я сидела напротив окна в комнате, придерживая одной рукой мольберт, другой рукой держала в руках карандаш, пытаясь обрисовать всё, что я вижу. Я до безумия любила рисовать, в рисунок я вкладывала все свои эмоции, и чувства. Услышав позади себя, я обернулась. Увидев в дверях Никсона, снова отвернулась, продолжая рисовать. Только уже у меня дрожали руки. Мы не разговаривали два дня, он даже не приходил ночью.
– Хейсли, – тихим голосом прошептал мне на ухо Никсон, я почувствовала его пламенное дыхание на своей кожи. Он садиться рядом со мной и прожигает меня взглядом. Я, молча, продолжаю рисовать. Казалось, проходит вечность, только Никсон не уходит.
– Почему ты не приходил? – выпаливаю я на одном дыхании, и поворачиваю голову в его сторону. Никсон спокойно смотрит в мои глаза.
– Думал, мы на пляже всё решили – хриплым голосом отвечает он, когда мы смотрим, друг другу в глаза, вокруг весь мир словно исчезает. Я глубоко вздыхаю и откладываю карандаш.
– Я приходил к тебе, когда ты спала, – признаётся Никсон, и каждый мускул в моём теле напрягается. – Ты на пляже дала явно понять, что нам не стоит…..
– Если я тебе не ответила, то это не значит что мы должны перестать общаться – яростно произношу я, и встаю со стула. Никсон встаёт следом, я чувствую, как он подходит ко мне, моя спина касается его груди, и я невольно вздрагиваю. Мне хочется прижаться к нему сильнее, почувствовать его тепло. Но я не двигаюсь, продолжая взглядом сверлить стену.
– Останься сегодня, – слишком тихо говорю, но Никсон всё слышит. Он берёт меня за руку и тянет к кровати, спустя несколько секунд я ложусь, он ложиться следом рядом со мной. Никсон обвивает мою талию руками, прижимая меня к себе. Внутри всё затрепетало, от знакомого чувства. Он начинает рассказывать, что случилось с ним за последние дни и в некоторых моментах я даже смеюсь. И понимаю, как же мне этого не хватало, рядом с ним я живу не будущем, а настоящим. Рядом с ним я чувствую себя по-настоящему живой.
Я иду в темноте по длинной лестнице, которая ведёт в подвал. Начинаю кашлять от огромного слоя пыли, у меня с детства была аллергия на пыль. Похоже, в этом повале давно никто не был. Достаю телефон и включаю фонарик, он сразу освещает тёмную дверь впереди. Ускорив шаг, я в один миг оказываюсь около неё. Без понятия, зачем я сюда пошла, когда жила в этом доме частенько сюда спускалась. Отпираю дверь, которая лёгкостью открывается. Нахожу включатель, и загорается маленькая лампочка, освещая маленький островок пространства. Подвал забит разным хламом, я осматриваю каждую частичку и взглядом натыкаюсь на кровать, которая раньше стояла в моей комнате. На ней я спала, когда мне было лет восемь. Прохожу вглубь комнаты, и снова начинаю кашлять от большого количества пыли. Мне становиться тяжело дышать, словно в закрытой банке. Внезапно вижу мольберт, мой мольберт.
