вторая: я – бабочка
Ивану было тридцать лет от роду и двенадцать лет непрерывного стажа работы на заводе, в сердце завода – в цеху. С восемнадцати лет он был у станка. Работа тяжёлая, изнуряющая, но Иван как-то свыкся, все двенадцать лет работая изо дня в день… неделя за неделей, месяцы, годы. Зарплата небольшая, работа непростая, зато понятная. Но были короткие моменты – островки счастья, безмятежного спокойствия и умиротворения, когда Иван ликовал. Отпуск – вот оно счастье, счастье в жизни каждого взрослого человека, каждого простого работяги.
Я – бабочка! Я – бабочка, я – мотылёк, я – шмель на цветке, я – пчела, я – зверёк, я – кошка, которая греется в нежных лучах весеннего солнца, – думал Иван, ассоциируя себя со всем живым и цветущем. В России был месяц май, а у Ивана был рай – отпуск. В солнечный понедельник после полудня работник цеха прогуливался по парку, наблюдая, как весь остальной мир суетится и куда-то спешит:
«Несчастные бедолаги, заложники своей работы. Менее чем через четыре недели я снова стану одним из них. Но сейчас… сейчас – я бабочка, летающая в парке».
От чувства свободы Ивану хотелось прыгать, радоваться, кричать во весь голос. Он хотел обнять каждый цветок, каждое дерево, каждую травинку, каждого незнакомого несчастного работягу. Он хотел бы прыгать с ноги на ногу, ощущая лёгкость, непринуждённость, дыша полной грудью.
Какой прекрасный сон был, жаль, что снам суждено заканчиваться. Иван приоткрыл глаза и принял реальность такой, какой она и является: как бабочка без крыльев, Иван лежал в больничной палате без обеих ног, спустя два дня после операции. Производственная травма на заводе никогда больше не позволит Ивану порхать яркими солнечными днями по паркам во время своего отпуска. Эта бабочка больше никогда не полетит. Иван лежал на больничной койке, молча уставившись на окно, прекрасно понимая, что завод, как и поле с цветами, может обойтись без одного насекомого… а что насчёт насекомого, которое так привыкло к одному и тому же полю? Цветы продолжат цвести, муравьи бегать, а шмели и пчёлы собирать нектар. Но эта бабочка больше не сможет летать, она никогда не полетит.
– Я – бабочка, я – бабочка, – думал Иван и тихо, чтобы никто не услышал, заплакал.
История третья: дорога
По трассе со скоростью в девяносто километров в час мчалась Volvo 760-той модели светло-серого цвета. По обеим сторонам трассы бескрайнее зелёное поле, по одну сторону которого паслись овцы, с другой же стороны бегали волки, которые не пересекали дорогу, словно какая-то неведомая сила не позволяла им этого сделать. Лишь изредка подобный пейзаж прерывался небольшими сельскими домиками и участками, да и те были расположены лишь по левую сторону от трассы. На переднем сиденье водитель в чёрной униформе, на голове у него фуражка таксиста, а под зеркалом заднего вида, которое было повёрнуто в сторону таким образом, что лица водителя не было видно, болталась табличка с надписью: «Водителя не отвлекать». Он внимательно
