но нужный, – говорит Эйнар. – Бонды недовольны налогами. Мы договаривались, что ты не будешь повышать налоги, Харальд.
– Мне они платят меньше, чем заберут у них датчане, если опять придут сюда, – холодно отвечает Харальд.
– Можно забыть датчан, но нельзя забыть, что ты дал им слово, Харальд. Конунг должен держать слово.
– Слово конунга должно служить его делу. Слово может меняться, а дело остается одно: страна должна быть сильной.
– Помнишь ли ты, что из-за этого тебе и пришлось бежать двадцать лет назад, а дом твоего отца был сожжен?
– Я не привык забывать ничего.
– Еще. Родственники Магнуса не простят тебе, что ты похоронил его без почестей, подобающих конунгу.
– Клятвопреступнику, наказанному богами, не подобают почести.
Эйнар стукает по столу:
– Его род силен! И недовольные бонды тянутся к нему. Ты наживаешь врагов.
– Я привык к врагам. Почему это заботит тебя?
– Норвежцы привыкли к свободе. И готовы воевать за нее. Я обещал им свободу, когда мы помогли стать тебе конунгом, Харальд.
Помолчав, Эйнар произносит с подтекстом:
– Ты поистине бесстрашный человек, Харальд.
– Ты тоже бесстрашный человек, Эйнар.
Критическое молчание разряжается смехом: собеседники показывают, что оценили комплименты правильно.
– Выпьем, хозяин! Я думаю, что мы договоримся.
– Выпьем, конунг! Я тоже так думаю.
– Приезжай ко мне через два дня. Я должен все взвесить и обсудить со своими людьми. Серьезные решения нельзя принимать быстро.
Выпивают. Харальд уходит. Эйнар смотрит ему вслед и стискивает кулаки. Потом что-то шепчет и презрительно усмехается.
187. Рассвет. Десяток конных скачут в тумане. Спешиваются, треножат коней. Пробираются кустами. Занимают места за ветвями: сквозь листву виден большой дом на холме над речкой (камень, бревна, узкие окна под низкой крышей). Тихо во дворе дома. Люди в кустах натягивают тетивы на луки и проверяют стрелы.
188. Солнце встает. Еще десяток конных, в другом месте, треножит коней и поднимается по склону холма. За гребнем холма показывается невдалеке этот же дом, уже с другой стороны. Люди ложатся в траву, наблюдая, и раскладывают мечи и топоры рядом.
189. Утро. Корабль Эйнара поднимается по этой речке. Пристает напротив дома – это дом Харальда.
190. В доме уже идет хозяйственная жизнь: работники и слуги кормят скотину, носят дрова, выпускают на пастбище коров, женщины развешивают сушиться перины. Останавливают работу, смотрят из-под руки на прибывших. Некоторые торопливо входят в дом.
191. Четыре десятка вооруженных бондов вылезли с корабля и стоят на берегу – топоры, длинные рубахи из дубленой кожи, луки через плечо, оперенные тыльники стрел из колчанов. Эйнар, он без оружия, стоит впереди. Разговаривает о чем-то с высоким бондом (у этого на поясе меч). Кивают друг другу. После этого Эйнар
