Это могло все разрушить. Понимаете, между нами была духовная связь. Глубокая и прочная. Я всегда чувствовала, что он делает, хотя мы могли не общаться неделями. Мне кажется, и он многое понимал. Слава был… нет. Так не могу, – с болью вздохнула она. – Казалось, все бы отдала, чтобы он вернулся. Чтобы просто жил. И все. Подождите минутку.
Она вздохнула. Смогла продолжить более сдержанно
– Мы общались. Переписывались. Перезванивались. Иногда общались за обедом или ужином. Он помогал мне, когда я готовила открытие нашего университетского музея. И еще во многом помогал. Но я поставила общение так, что он сам в основном звонил мне и писал. То есть тогда, когда сам того хотел. Мне нужно было просто наблюдать за его жизнью. Быть недалеко. И все. Понимаете, он развит был чрезвычайно. Внутренне развит. Мать любил и тяжело переживал эту раннюю потерю. А я… Я одна. Без мужа, без детей. Классическая «старая дева» с учеными степенями и званиями. Вот мы и встретились. Поздно, конечно, для меня. Но так уже дано… И даже этому я была рада.
Она еще раз вздохнула.
– Я и не рассказывала об этом никому. О своих чувствах, о Славе. Боялась осуждения или даже зависти со стороны людей, друзей, моих коллег. Но теперь Славы нет. И перед лицом его ухода все теряет свое былое значение, все меркнет, гаснет. И теперь мне совершенно все равно, что обо мне скажут или что подумают. Не могу понять, кто его убил. Он сам не мог. Никогда не смог бы. Это сделал кто-то. Но не чужой. Кто-то близкий. Но я совсем не знаю, кто это, не вижу и не понимаю.
Владимиров молчал, немного потрясенной глубиной ее признания.
– Анастасия Александровна, – обратился он к своей собеседнице, – я в последние два дня слышал много определений личности Вячеслава Коромыслова, и это были разные определения, а каким его видели вы?
Златоревская грустно улыбнулась.
– О, это был романтик. Но романтик, рожденный в наш век, хорошо научившейся скрывать свою душу от людей, укрывшейся под маской карьериста и расчетливого дельца. Из него бы мог получиться великий человек. И как больно, что все это оборвали….
Несмотря на то, что Златоревская знала о погибшем практически все, гораздо больше, чем его друзья, родственники и однокурсники вместе взятые, Владимиров счел нужным их диалог временно прекратить. Он оставил свой номер телефона, взял ее контакты для связи и вежливо попрощавшись, вышел из кабинета декана.
Глава 5. Мелочные люди
С Левиным он встретился уже во дворе около машины, возле которой чуть не упал, поскользнувшись на заскорузлом мартовском льду.
– Слушай, тут студенческая столовая есть неплохая, мне ее уже рекомендовали, давай зайдем – поедим, а то на работе опять загрузят под завязку, – обратился к нему Егор.
В столовый был самый час-пик, однако они смогли достать две порции какого-то пюре с двумя тонкими и длинными сосисками.
– Вообщем так, – начал Левин, быстро
