перераспределение богатства и является ключом к решению коренных социальных проблем.
Близкие к этим воззрениям идеи развивала и Жорж Санд.
В центре её романа «Странствующий подмастерье» стоят отношения между различными классами общества. Герой романа, рабочий-столяр Пьер Гюгенен, обращаясь к своим собратьям по профессии, говорит: «Разве не поучителен пример богачей? Задумывались ли вы, по какому праву рождаются они счастливыми и за какие преступления обречены вы жить и умереть в нищете. Почему они безмятежно наслаждаются жизнью, в то время как ваш удел – один только труд да нужда?» Пьер Гюгенен считает, что противоречие это может и будет устранено с помощью перераспределения жизненных благ. При его осуществлении, по мнению героя, должны быть учтены не только желания бедняков, но и интересы тех, кто владеет богатством. При всём глубоком сочувствии к простым людям, которое раскрывается в «Странствующем подмастерье», частнособственнические устои общественной жизни в романе Жорж Санд не отвергаются.
Писателю так хочется видеть – хотя в действительности этого нет!
Вот что значит – прототип.
Художник изображает даже знакомые ему с детства места в таком виде, – как никто их не видел, так как могло бы быть! «Могло Бы».
Было событие
– Пуморский провал. Из тех нескольких жителей деревни Пумор (Моркинский район), кто страдал бессонницей, одной летней ночью 1954 года ощутили дрожь земли. Утром, выйдя в поле, что в полутора километрах к югу от деревни, жители обнаружили прямо посреди поля, метрах в 200 от леса, который примыкает к Пуморам, дыру в преисподнюю. Как еще назвать круглую яму диаметром 12 метров, которой вчера еще не было, и дна которой просто не видать. Каменные стены этого колодца, сколько хватало света, были одинакового диаметра, и постепенно исчезали во тьме. Когда, наконец, приехавшие специалисты – геологи, альпинисты и обмеряли этот колодец, все были потрясены – 56 метров! 18-этажное здание! Это самый большой карстовый провал в Марий Эл, и один из самых больших в России. В экспозиции Йошкар-олинского краеведческого музея есть даже реконструкция этого провала.
«Геологи»
Вступление.
Первое впечатление о человеке, часто, бывает отделено от последующего узнавания. И меня однажды приняли, как чересчур умного полиглота, говорящего на нескольких языках.
Человеку, всю жизнь говорящему на одном языке, даже опасно знать другие языки. (Это теория такая родилась в моей голове тогда). Все зависит, наверное, от способностей. Но вот, и Лев Толстой говорил без акцента и на английском языке, и на французском он с детства был воспитан гувернерами. И говорил он на французском также естественно, как и по-русски.
Но если
