же не поверили. Но теперь у меня на руках неоспоримые доказательства виновности вашего дядюшки в смерти ваших родителей – матушки и обоих отцов, приемного и биологического. И я собираюсь их вам представить немедленно.
– Ах, Владислав Антонович, с некоторых пор я проще смотрю на жизнь. Я богата и довольна жизнью. А также счастлива оттого, что я у себя есть. Мне никто не нужен. Ни муж, который бы только качал из меня деньги, словно из нефтяной скважины, и думал о том, как поскорее стать вдовцом. Ни дети – эти спиногрызы, вечные источники хаоса и беспокойства со своими болячками и душевными проблемами, которые бы мне пришлось решать всю оставшуюся жизнь до самой смерти, совершенно забыв о себе и своих нуждах. Я даже к еде теперь отношусь как к удовольствию, не то что прежде, когда учитывала каждую калорию кусочка, отправляемого в рот. Нет-нет, меня в моей прекрасной жизни устраивает решительно все!
– Вот и чудесно. Тогда давайте выпьем за свободу.
– Выпить-то мы выпьем. Вот только не собираетесь ли вы напоить меня вусмерть, чтобы воспользоваться моей слабостью? – игриво спросила дива и опустошила свой бокал, который Троянов тут же снова наполнил. – То-то вы на меня посматриваете слишком сладко, словно хотите мною полакомиться. На старости лет непотребные мыслишки покоя не дают?
– Милочка, дорогая, ну что вы такое говорите! Зачем хотите обидеть старика, который искренне любит вас, словно родную дочь, и желает счастья? Я просто хочу оградить вас от вашего дядюшки. Поверьте, он очень опасный человек. И зря вы мне не верите.
– Отчего же, верю. Но не настолько, чтобы не держать ушки на макушке.
– Солнце вы наше, да хоть к пяткам свои очаровательные ушки пришейте, но услышьте же главное: вам действительно угрожает серьезнейшая опасность!
– Знаю я вас, хитреца: не меня вы собираетесь спасти, а какую-то выгоду ищете лично для себя.
– Думаю, нам непременно нужно выпить за доверие. Как вы считаете?
– Давайте выпьем. Только что от этого изменится? – Они выпили и с удовольствием продолжили чревоугодие. – Хотя в одном вы совершенно правы: он собирается меня использовать. И если бы это было не так, благополучно оставил бы меня в… Впрочем, это не важно. Это лишь кошмарное предчувствие, от которого все кажется перевернутым с ног на голову. Вроде ваших подлых домыслов. – Милу Миланскую словно распирало от желания пооткровенничать. – Его идея фикс – наследник, отпрыск знаменитого и старинного рода Миланских. Так вот я ему – не свиноматка. – Она отрицательно замотала изящным пальчиком у себя перед носом. – Нет-нет! И мне не нужны никакие детки-конфетки. А если когда и понадобятся, то я сама решу – когда и сколько. Потому как единственная хозяйка своей жизни – я, и никто более! Я вам больше скажу: скорее бы он отправился к праотцам, так как сил больше нет выслушивать его старческие маразматические нотации и страдания по поводу отсутствия наследника.
– Ах вот даже как! Значит, порох в пороховницах закончился и он теперь надеется только на вас?
– Вот
