пошевелить даже пальчиком и понимая, что это конец!
Автомобиль остановился возле высоких, украшенных кованой фигурной решеткой ворот, которые при его появлении гостеприимно растворились и, впустив внутрь, тут же важно затворились. Мила окинула мутным взором знакомую по фотографиям, поблескивающую позолотой дорожку, обсаженную по краям цветами, белоснежный в два этажа дом с золотистыми мраморными колоннами, фонтан с устремленными ввысь мощными струями воды и прекрасных дев сквозь прозрачную водяную завесу. «Павлинов, наверное, уже в помещение загнали…» – последнее, что она успела подумать, перед тем как потерять сознание.
Распахнув дверцу машины и не выражая никакого удивления состоянием хозяйки, водитель поднял Милу на руки и понес к дому. От нее пахло дорогим коньяком, которому она в последнее время отдавала предпочтение перед всеми другими напитками. Уверенный в том, что Мила просто спьяну заснула, водитель оставил ее на попечении важной домоправительницы Маняши и отправился в машину дожидаться дальнейших распоряжений. Маняша, уже привыкшая ко всякому виду своей барышни, сердито поднесла к ее носу ватку, смоченную нашатырным спиртом, и Мила пришла в себя.
Открыв глаза, она в ужасе схватилась за голову, проверяя, на месте ли злосчастный парик, и на чем свет стоит ругая себя за то, что не решилась самостоятельно перекраситься в блондинку. Слава богу, тот оказался на своем законном месте! Мила облегченно перевела дух. Она взглянула на стоящую рядом, крепкую на вид, аккуратно одетую женщину за пятьдесят. Да уж, ласковым ее выражение лица никак не назовешь. Прямо какая-то каменная баба.
«По всему видно, что Милу Миланскую она терпеть не может, – подумала Мила и сделала неудачную попытку улыбнуться неприветливой тетке. – Интересно, существует ли способ, чтобы умаслить ее хоть чем-нибудь? Фурия, да и только! А мне лишние враги ни к чему».
– Милости просим, барышня, – строго сказала Маняша. – А я-то думаю, кто это к нам на ночь глядя пожаловал? Что водителю прикажете передать? Загнать машину в гараж?
– Нет, пусть едет обратно. Я позвоню, как понадобится, – сказала Мила, присаживаясь на роскошном диване и глядя на огонь в камине, успокаивающий и убаюкивающий. Голова тут же закружилась. – Что-то мне не очень хорошо. Я полежу немного. – И она снова прилегла на мягкую диванную подушку, понимая, что ничего с собой не может поделать. – И посплю чуть-чуть. – «Лучше бы совсем не просыпаться». – А дядюшка дома? – заплетающимся языком спросила Мила.
– Где же ему быть-то? Конечно, дома. Весь день из кабинета не выходит. Через час ужинать будем.
– Его лучше предупредить, что я приехала. Вдруг он не захочет, чтобы ему мешали.
– Предупредим, – произнесла строго Маняша, подозрительно посверлив Милу взглядом, и удалилась.
Мила поняла: сделала что-то не то. Но ей теперь уже было все равно, так как она засыпала. Сквозь сон доносились чьи-то крадущиеся шаги,
