изменяет?
– Нет, конечно. Во-первых, мы всегда вместе – и дома, и на работе. А во-вторых, зачем ей это, раз она все равно не получает удовольствия?
– Хобби у нее есть?
– Да особо нет. Так, на сальсу ходит…
– На сальсу?
– Да, ей нравятся латиноамериканские танцы. Может, они как-то компенсируют ее холодность?
– Вы ходите с ней?
– Нет, конечно. Какой из меня танцор?
– Зря. В следующий раз идите вместе. Посмотрим, что получится.
Выйдя из кабинета Алексея, он позвонил отцу.
– Нужно поговорить. Нет, я не приеду. В кабинете тоже не получится – сам понимаешь, я не могу вести прием.
И, словно эта мысль только теперь пришла ему в голову, предложил:
– Давай встретимся в торговом центре на Полежаевской, в холле на втором этаже. Буду ждать.
Спустя полчаса он стоял в холле, на том самом месте, где стоял Матвей. Подошел Александр Андреевич.
– Привет, – сказал. – Странное место для встречи. Присядем?
– Спасибо, насиделся уже…
– Можно обойтись без этих неумных аллюзий?
– Как скажешь. Я хотел извиниться. Может, я действительно в чем-то был не прав.
Александр Андреевич настороженно смотрел на сына, ожидая провокации. Но ее не было, пока не было…
– Но так же нельзя! – продолжал Артем. – Я твой сын все-таки. Ты же понимаешь, чем эта комиссия закончится. Они попросят полицию провести проверку. Любое нарушение – и я опять в тюрьме.
– У тебя есть выход, – сказал отец. – Ты можешь просто прекратить. В любой момент.
– Зачем ты так со мной? – Артем говорил почти жалобно. – Ведь у меня ничего нет, кроме этой работы.
– Слушай, хватит меня разводить! – Отец повысил голос. – Я не твой клиент, и передо мной не надо ломать спектакль. Я тебя насквозь вижу.
– И что же ты видишь?
– Я вижу человека, который так и не научился просто получать удовольствие от жизни. Чтобы чувствовать себя счастливым, тебе нужно постоянно держать всех под контролем. Манипулировать, провоцировать… Это то, что тебя радует. И только этим ты и занимаешься.
– Но я же не родился таким. Это ты меня воспитал.
– Я не уделял тебе достаточно времени, – согласился Александр Андреевич. – И в этом есть часть моей вины, я не скрываю. Но ты уже большой и достаточно компетентный, чтобы понимать природу своих проблем.
– Что мне сделать, чтобы ты меня простил? Хочешь, на колени встану?
– Не паясничай! – строго одернул его Александр Андреевич. – Пора уже учиться признавать свои ошибки.
– И тогда я смогу стать, как ты? И тоже трахать мозги клиентам пустой болтовней, получая по тридцатке в час?
Александр Андреевич мрачно посмотрел на сына:
– Иногда даже я не понимаю, что с тобой не так. Ты не замечаешь, что вокруг тебя происходит? Все, чего ты касаешься, рушится. Ты не умеешь выстраивать отношения.
