что знаю, но для себя решил, что и помогать-то тут нечему. Эти двое хорошо дополняли друг друга: ведь одной хотелось ощутить власть, а второму являться рабом. Одной нравилось опосредовать, а второму конспирологически воспринимать. У пса наверняка был шанс отомстить, но он продолжает ублажать хозяйку, что говорит о клетке, которую оба для себя приняли.
– Вы должны понимать, что это дело касается всех, а потому им заинтересовано не только ваше отделение, Стен Смит, – после этих слов сопровождавший меня полицейский остановился напротив. – У нас достаточно обученных ребят, чтобы превратить ее мозги в кашу, но мы не можем трогать людей, пока они находятся под защитой закона. Так что даже не смейте ставить под сомнение компетентность нашей работы, иначе мы можем оказаться по разные стороны баррикад.
– Мне было просто интересно узнать, неужели ей так нужен новый пес, – вполне уверенно соврал ему я. – Но сейчас куда любопытнее стали ваши слова. Вы уже проводили допрос?
– Да. Все, кто на первом этаже, имеют алиби и говорят лишь о каких-то ненужных мелочах…
– Это даже лучше. Люди не задумываются о мелочах, из которых состоят, а потому и умирают мелочными. Ну а эти только о них и болтают.
После этих слов он вздохнул. Мы снова продолжили шествовать к лифту, где уже стояло несколько человек из других отделов.
– Все не так просто. Улик, указывающих на убийцу, нет. Нет ничего, что бы указывало на наличие еще одного человека в квартире.
– А убитого уже распознали?
Мне сунули в руки планшет с досье жертвы.
– Его имя Том Вайт, и на момент смерти ему было пятьдесят пять лет. Человеческая форма жизни. Работал в правительстве и занимал важную должность по работе с населением. Наверняка вы видели его в новостях.
– К несчастью, не доводилось, – с досадой произнес я, но потом задумался: не взболтнул ли чего лишнего. – Каким он был?
– Ну… Он не врал, но и ничего не обещал, а потому оставался неплохим кандидатом. Его политика – бездействие, а это, знаете ли, тоже выбор, требующий мужества.
Я кивнул, но ничего отвечать не стал. Для меня он одновременно и вырос в глазах, и пал. Благодаря ему я понял, что быть посмешищем – это то, что так необходимо людям, которые хотят хоть чего-нибудь добиться в жизни.
– Агент Стен, – внезапно произнес женский голос, – я вас давно уже жду.
Я улыбнулся, и мы все вместе зашли в лифт.
Женщину, что нас встретила, звали Джулия Роуз, и для многих ее имя было не меньшей загадкой, чем происходящее вокруг. Она не выходила из офисов и всегда была одинокой, чтобы не привлекать к себе излишнего внимание и не вызвать насмешливых взоров и слов. Всему виной было ее лицо – сморщенное, перекошенное и абсолютно не естественное. Оно было как напоминание о тех днях, когда не думали о последствиях войны и наших детях. Не думали о жизни в будущем, а то и в настоящем. Но теперь для обычных людей она – «головастик» и та, за чей счет можно самоутвердиться.
