отчеты. Теперь эти «гаврики» два месяца будут за меня отчеты составлять.
– И где сейчас «гаврики»? – осмотрела пустые столы Алина.
– Хотела познакомиться? – съязвила Марьяна.
– Иди на фиг, – огрызнулась та, размещая сумку с вещами на соседнем чьем-то столе.
– Чего задержалась-то? ДТП? Любовник?
– ДТП, – кратко ответила Алина. – Разобралась. Но время потратила.
– Ты знаешь, фигня какая-то получается с твоей Радовой, – зажав в зубах сигарету и щелкая зажигалкой, невнятно пробормотала Марьяна.
– Что за фигня? – заинтересовалась Алина, тоже извлекая из сумочки сигареты и зажигалку.
Она любила ментоловые, а Путято такие презирала.
– А то, что по результатам вскрытия установлено… – Путято вкусно затянулась и помахала ладонью, разгоняя дым, – короче, твоя Радова труп ножом колола, так-то.
– Чего?.. – недоверчиво протянула Алина, забыв прикурить.
– Муженек ее кирдыкнулся примерно часом раньше и не от колотых ран, заметь, а от отравления одним интересным лекарственным препаратом – беллатетроморфин называется. А интересен данный препарат тем, что выпускается только в Москве и только в одной лаборатории. Это их разработка, они единолично им и торгуют. Новое поколение транквилизаторов с сильным снотворным действием. Растворяется водой, кстати, быстро, как аспиринчик. Чик – и готово, без осадка и взвеси. А в водочке вообще не успеет взгляд зафиксировать, как растворится. Чуешь, куда клоню?
– Не чую, – резко ответила Алина.
– Чуешь, девочка, чуешь. А то бы не психовала.
– Я не психую.
– Я вижу. Короче, твою Радову Тамару сегодня я отпущу. Под расписку, конечно. Суд ей по-любому грозит, сама понимаешь. За укрывательство преступника и введение следствия в заблуждение. А Маргарите повестку уже отправила, завтра жду красавицу для допроса.
Алина очень хорошо представляла допрос у Путято.
– Стоп, Марьяна, стоп, притормози. Она его не убивала. Точно тебе говорю.
– Почему? – удивилась Путято.
– Я Ритку с первого класса знаю, не тот она человек.
– Да брось ты! – начиная раздражаться, хмыкнула Марианна и встала из-за стола.
Подошла к окну, потрогала колючки у пыльной опунции, зачем-то посмотрела сквозь жалюзи на серую стену соседнего дома, снова вернулась на место.
– Как ты думаешь, дорогая, за каким таким фигом мамаша Радова кромсала своего к тому времени уже покойного муженька? Верно рассудила, чтобы кого-то покрыть. А кого мамаша Радова так до безумия любит, что решила взять на себя убийство и даже для этого весьма глумливо обошлась с телом человека, который, может, и не был ей особо дорог при жизни, но кров, пищу и постель она с ним все же делила?
– Она могла сгоряча. С перепугу.
– Именно. Именно что с перепугу. Что-то она там, в квартире, обнаружила… Улику какую-то. Уничтожила, конечно.
– Марьяна,
