и разочарования, которых люди боятся, но все равно не могут избежать. Все жаждут освободиться от этого давления, но тем не менее это невозможно.
Конечно, стремиться к освобождению от этого страха перформанса, стараясь делать все лучше, – неправильно, но многие думают, что именно так это и работает. Мы можем смеяться над суевериями известных спортсменов: например, Майкл Джордан всегда во время игр надевает свои шорты «Северной Каролины» под шортами «Буллс», а Пейтон Мэннинг от корки до корки читает программку матча перед каждой игрой. Но если эти ритуалы вполне безобидны, то, когда мы фокусируемся на успешном перформансе, зачастую это только портит секс. Представьте, как быстро Майкл Джордан избавился бы от этих шорт, узнав, что из-за них его броски становятся хуже!
Сегодняшние руководства по самосовершенствованию, психологи, медики, тренинги по сохранению брака – не говоря уже о Victoria’s Secret – игнорируют эту простую истину. Они пытаются помочь людям улучшить их интимные отношения, ничего не делая с их ошибочными предположениями и строгими суждениями и лишь добавляя вишенку на торте – гендерные стереотипы и оптимистичное «вы все сможете». Но, подобно возведению здания на хлипком фундаменте, это ошибка, которая делает «провал» в сексе, которого все так боятся, практически неизбежным. Вот почему многие из моих пациентов – это люди, которым не помогли другие специалисты и программы.
А еще во всем винят женщин. Или мужчин. Или секс. Ну и не будем забывать порнографию, стрессы, менопаузу, «ты набрал вес» и другие вещи, о которых мне постоянно пишут на электронную почту.
Пробовать решить эмоциональные проблемы попытками достичь идеального секса – это как стараться стать успешным спортсменом, чтобы удовлетворить эмоциональные потребности, с которыми мы приходим в спорт.
Когда мой пациент Жуан был маленьким, у него было совсем плохо со спортом. Он хотел порадовать отца-футболиста, который грубо обращался со своим слабым, неуклюжим сыном. Естественно, по этой причине Жуан всегда прилагал слишком много усилий, что только затрудняло игру – и даже если он играл хорошо, у него не оставалось сил этому радоваться. В детстве у Жуана были эмоциональные потребности, связанные со спортом – он хотел чувствовать, что достоин отцовской любви, что он такой же, как и его ровесники, – и он не мог их удовлетворить.
Вместо того чтобы использовать для борьбы с внутренними переживаниями спорт, Жуан мог бы достичь желаемого другими способами (через интересные беседы, общее хобби, успешную карьеру) – вот только он был ребенком. Понятное дело, он считал, что и его боль, и избавление от нее кроются в спорте.
Теперь, будучи взрослым человеком, Жуан должен бы осознать, что тренировки по выходным нужны просто для удовольствия, но нет, они по-прежнему остаются для него ужасно важными, и когда у него что-то не получается, это сводит его с ума. Потому что эта эмоциональная взаимосвязь, усвоенная им в детстве, уже встроена в его подсознание.
Сказали бы вы маленькому
