Министерства внутренних дел, начал строительство на собственные средства. Один из его знакомых – Г.М. Кржижановский, порекомендовал В.П. Кондратьеву прогрессивно настроенных рабочих, инженеров и студентов, которые создали группу проектировщиков образцового городка-коммуны.
Для строительства купили участки по Лубенской улице (№ 3, 5, 8, 16 и 20/31 на углу Смоленской ул.). Летом 1904 года построили первый дом, получивший название «Порт-Артур» (современный адрес – Смоленская ул., 31/Заозерная ул., 20). Вслед за ним началось строительство второго дома под названием «Маньчжурия» (Заозерная ул., 3).
Для жильцов имелись бесплатные бани, библиотека, школа, музыкальная комната с набором инструментов и кинозал. Здание было оснащено мусоросжигающей печью, которая, по тем временам, являлась технической новинкой. Летом для детей жильцов в Петергофе был организован детский сад на 30 мест, который назывался Летней колонией.
В 1905 году наконец утвердили многострадальный устав Общества, но в урезанном виде. Часть положений (взаимная помощь, соревнование в знании и созидательном труде и т. д.) изъяли. Возмущенный В.П. Кондратьев издал частным образом первоначальную редакцию устава в виде брошюры и начал распространять его в рабочих районах города, за что его арестовали, но вскоре освободили (взяв обязательство уничтожить оставшийся тираж и не повторять подобного впредь). Из-за ареста он потерял дешевые кредиты во всех банках города. Строительство «Маньчжурии» остановилось. Для продолжения работы В.П. Кондратьев взял в кредит у князя Кочубея 250 тыс. руб. золотом под весьма высокие 22 % годовых. Это позволило завершить строительство «Маньчжурии», но для выплаты долгов ему пришлось продать земли, купленные для развития рабочего городка, и отдавать большую часть средств, получаемых строительной практикой. Строительство рабочего городка завершилось.
Комплексы «Маньчжурия» и «Порт-Артур» так и не стали родоначальниками новой жизни. Д.А. Засосов и В.И. Пызин в своей книге «Из жизни Петербурга 1890-1910-х годов» писали: «Если подле трактира или чайной поднимался скандал и дело доходило до драки прохожие говорили: „Опять портартуровцы воюют“ или „Опять «Маньчжурия» дерется“»… Нам пришлось познакомиться с бытом этих домов, так как мы, уже будучи студентами, принимали участие в их обследовании. Бледные дети, истощенные женщины, пьяные мужчины, разухабистые девицы легкого поведения – вот кого можно было встретить в этих домах. Вечером дом шумел: играли на гармониках, пели пьяными голосами, шла картежная игра, ссорились. Воры возвращались с промысла, тут же скупщики краденного – портные – перешивали до неузнаваемости украденное пальто или пиджак… Жалко было смотреть на этих людей, отвыкших от трудовой жизни, соблазнившихся на эту жизнь, проводивших время в попойках, в карточной игре, в каком-то угаре. Еще грустнее было смотреть на детей, которые видели всю грязь этого ненормального быта».
Впоследствии В.П. Кондратьев становится гласным Городской думы, за работу в которой неоднократно
