Я вам, тетя Маша, завтра еще одну банку принесу…
Женский разговор на кухне про варенье. Что может быть привычнее? Обычный летний вечер. Даже не верится, что существует зло. Что теперь, идя по коридору архива, Катя будет оглядываться и бояться. Что буквально час назад она боролась с маньяком. Нет, сегодняшний день не прошел зря. На одного преступника на улицах города и в коридорах архива стало меньше. Если честно, она не ожидала от себя такого. Даже почти не растерялась, хотя было очень страшно….
Ее размышления прервал настойчивый звонок в дверь. Половина одиннадцатого. Мама метнулась в прихожую, ожидая, что это явился папа, и, как обычно, навеселе. Но из коридора поплыл вовсе не запах перегара. Этот аромат говорил: «Духи надо покупать в Париже, а смокинги – в Лондоне. И никак не наоборот. Это же классика…»
Вернее, это говорил не запах, а его носительница. На Катину кухню ворвалась Светик. Второй раз за неделю. Что-то она зачастила в их скромное жилище. Если честно, обычно она забегает не в память о дружбе, а к Катиной маме.
Мама – портниха, причем очень неплохая. Обшивает всех знакомых. Пытается и Катю, но с небольшим успехом. Сапожник без сапог. И дочь сапожника тоже.
Конечно, Светик не одевается у подмосковной портнихи. Просто у красавицы блондинки какой-то нестандартный изгиб спины, и Катина мама подгоняет пиджаки от Hermes и юбки от Gucci по ее нестандартно-идеальной фигуре. Но это страшная тайна. Страшнее, чем атомная война…
– Как ты могла?! – с ходу набросилась на Катю Светик. – Зачем ты сделала это?
Господи, что еще случилось? Она прочла мысли подруги насчет своего жениха? Она думает, что Катя проговорилась на собеседовании, что помогает ей? Светик нашла отпечатки ее пальцев на своей подшитой юбке? Но Катя не мерила ее, а только приложила к себе перед зеркалом. Просто чтобы понять, что такого в этой новой коллекции, которая стоит как аппарат для гемодиализа, но никому не спасает жизни…
– Зачем ты посадила Олега? – выпалила Светик, и ее каблучки стукнули от возмущения.
– Какого Олега? – Катя ничего не понимала.
– Надеюсь, вещего? – встряла Надежда.
– Олега Черкасского! – Светик даже не взглянула в ее сторону. Все молнии из ее глаз, подведенных «тушью как у Пенелопы Крус», достались Кате. – Ты хоть знаешь, кто это? Это же зять министра!
– На минуточку, вещий Олег был киевский князь. И это покруче министра будет, – заверила Надя.
– Какой Олег? Какой зять? – Катя только интенсивно хлопала глазами, надеясь, что ее «тушь не как у Пенелопы и Светика» не осыплется.
– Ты посадила Олега Черкасского – он входит в сотню самых богатых людей России моложе сорока. Известный ресторатор и почти женат на дочери министра…
– Куда я его посадила?
– В тюрьму!
– Господи, так это янтарный маньяк?! – догадалась Катя. – Зачем же человек из сотни душит девушек?
– Ты
