говорят, все сусальное золото с куполов церковных ободрали! Не зря к ним проигравшиеся и пропившиеся байгуши льнут!
С зубчатой крепостной стены казалось, что местность перед городом Энском кишит мелкими деловитыми фигурками. Казалось бы, что можно делать в чистом поле? А мунгалы дела находили! Кто шатер натягивал в отдалении, кто деревья сухие в ближайших рощах вырубал на дрова под пузатый медный котел, который уже катили по зеленой траве несколько вражеских воинов. И варить уже в том казане было что – визжали в ужасе поросята, молили блеяньем о пощаде овцы, прощались с жизнью жалобным мычанием телушки. Иные из неприятеля, не найдя дела хозяйственного, скакали на лошадях вдоль стен, кричали обидно, показывали защитникам непристойные знаки и пускали в сторону крепостных стен длинные свистящие стрелы из своих костяных луков.
– Много их тут собралось, – сказал розмысл.
– Боишься, что не совладаем? – спросил немец Янгель.
– Давить этих гогов, не передавить, – вздохнул розмысл. – Не зря к ним варнаки льнут!
Дни перед вторжением не прошли даром – на крепостной стене стояли станки, искусно сделанные, а на станках тех пока еще смирно, с жалами спрятанными, лежали двухметровые «змееныши» в ожидании ратного дела.
– Харчиться собираются, – сказал Янгель. – А что это там?
Чуть в стороне от основной массы чужих воинов несколько десятков оборванных людей под рукою важного мунгала в расшитом халате собирали странные устройства с огромными ложками во главе устройства.
– Обедать они ими собираются, что ли? – недоуменно пробормотал Илья. – Так ведь в рот такая ложка не полезет!
– Сие есть великое китайское изобретение для метания камней на расстоянии, – объяснил китаец Жо Бень, которому в теремах было делать нечего, вот и выбрался он на стены, поглядеть на общих врагов. – В ложку эту кладется камень, который посредством специально устроенной тетивы из бычьих жил метает этот камень на вельми большое расстояние. Предназначено для разрушения стен и поражения врагов на оных!
– Что же вы ворогам такое полезное дело в руки отдали? – сощурился Илья.
– Попробуй не отдать, – вздохнул китаец. – Тут же тебе пятки к затылку завернут, только позвонки хрустнут. А потом шакалам для удовольствия выбросят. Я так скажу, уважаемый Серьга, надо это дело как-то расстроить, если они метательные машины соберут, большой урон русскому воинству тем содеян будет.
– Что же, попробуем, – не без удовольствия, впрочем, сопряженного с тревогою, сказал розмысл и повернулся к жидовину: – Ну, мы готовы к великому делу, Лев Абрамыч?
– Расчеты сделаны, – без выражения и с постным лицом сказал жидовин. – Согласно научной пытливости, мы способны накрыть огнем змиев любой участок, как прилегающий к городу, так и удаленный от него.
– Так накроем! – качнул головой розмысл. – Для начала мы с вами вон по тем ложкарям ударим!
– Князь
