лысый!
Клавдия и еще грубее выражалась, нанося непоправимый урон авторитету партийного руководителя, но центурион успокоил женщину, положив тяжелую руку на ее хрупкое плечо.
– Нет такого, кто воспрепятствовал бы нашей встрече, – сказал он. – Не родился еще такой, а если и родился, то долго не проживет!
– Да вас же в «Орленок» повезут, – всхлипывая, догадалась Клавдия. – Или в который имени Дзержинского… Это ж пятнадцать километров от Бузулуцка!
Центурион, уже знакомый с бузулуцкими мерами длины и веса, мысленно перевел километры в стадии. Выходило немалое расстояние, но терпимое.
– Не плачь, – снова сказал он. – Я к тебе ночью буду прибегать!
Последние слова Клавдия оценила по достоинству. В самом деле, много ли найдется мужчин, которые, целый день прометав копья и про-состязавшись с другими мужчинами в беге и умении махать кулаками, будут способны, а главное – будут иметь желание отправиться в пятнадцатикилометровый путь, чтобы встретиться с женщиной, которая жаждет отнюдь не разговоров и бесед при ясной луне, а под утро отправиться в обратную дорогу, чтобы с первыми криками петухов уже оказаться в кругу друзей и товарищей?
Тут мне, конечно, могут возразить, что подобный героизм свойствен не только доблестным римлянам, но и русскому мужчине. Мне, конечно, напомнят армейские самоволки, когда за ночь дважды – туда и обратно пересекались обширные местности в зоне пустынь или полупустынь. Не спорю, дорогие товарищи, но согласитесь и вы, что в таких марш-бросках кроется благородное и святое безумие, достойное настоящего мужчины.
Пока русская женщина с гордым мужским именем Клавдия убивалась из-за разлуки с центурионом Птолемеем Пристом, комиссия из области уже была на подступах к Бузулуцку.
Всегда и везде комиссии почему-то формируются из любителей халявы.
Язвенники и сердечники в командировках преображаются – при одном только намеке на халяву болезни отступают, глаза командированных начинают блестеть, и в общении с народом командированные становятся значительно мягче и приветливей, а древний латинский принцип до ут дес, даю, значит, чтоб и ты сделал, становится понятным без перевода. Автор за свою жизнь не раз встречал и провожал различного рода комиссии и может смело сказать, что за обильным столом проблемы решать проще, нежели в кабинете, сама канцелярская обстановка которого весьма располагает проверяющего к усердию.
Интересно отметить еще одну особенность: командированный более стоек в условиях командировки, нежели дома. Если дома он падает мордой в салат уже после второго стакана, то на берегу заманчиво и аппетитно пропахшей шашлычным дымом реки стойкость и адаптация командированного к спиртному возрастают до пяти, шести и более стаканов.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно
