воспитание?
– Ну вот… сейчас говорили… наглость, угодливость…
– А! Понял. Вас смущает, что вещи названы своими именами. Ну хорошо! Назовите наглость отсутствием комплексов, а угодливость – вежливостью. Суть явления не изменится, согласны?
– Нет, – упёрся Влас. – Не согласен.
Раздрая это ничуть не расстроило.
– Понимаю вас, – с сочувственной улыбкой молвил он. – Позитива хочется… Знакомое дело. Поэтому то, что раньше называлось совестью, теперь зовётся кризисом самооценки, не так ли?
– Знаете что, Аверкий Проклович! – в сердцах ответил Влас. – Я слышал, если человека сто тысяч раз назвать свиньёй, он станет на четвереньки и захрюкает…
Этот не совсем вежливый выпад восхитил Раздрая. Судя по всему, спорить Аверкий Проклович любил и умел.
– То есть вы полагаете, – вкрадчиво осведомился он, – что, переназови мы болонку бульдогом, она тут же прибавит в росте и весе?.. Впрочем… – Старичок задумался на секунду. – В том случае если её не просто переименуют, а ещё и переведут на бульдожий рацион… Да, тогда это, возможно, обретает смысл. Пусть не для самόй болонки, но хотя бы для того, кто этот рацион распределяет. Так что в чём-то вы, Влас, правы… Понерополь тоже ведь не в пустоте живёт. Находясь в окружении пресловутых цивилизованных государств, использующих ханжескую лексику, мы, сами понимаете, вынуждены им подражать. Называем общак социальным фондом, крышу – налоговой службой, рэкет – коммунальными платежами, лохов – народом… Так что, думаю, недалеко то время, когда и у нас вместо «Мурки» на автовокзале начнут исполнять…
Но Влас так и не узнал, что начнут исполнять на автовокзале вместо «Мурки», – к беседующим подошла Пелагея Кирилловна, закончившая разговор со Стёпиной мамой.
– Какие у вас планы? – прямо спросила она.
Раздрай вынул сотовый телефон, взглянул который час и болезненно скривился.
– Ой… – сказал он. – Мне ж через полчаса криспинаду принимать. Как некстати…
– Что-что принимать? – не расслышал Влас. – Лекарство?..
– Криспинаду, – повторил старичок. – Это, видите ли, жил в третьем веке такой римлянин Криспин. Однажды он украл шкуру, сшил из неё башмаки и бесплатно раздал бедным… То есть криспинада – это, грубо говоря, благотворительность за чужой счёт. У вас, насколько я помню, подобные приношения называются спонсорством… Пелагеюшка, как у тебя со временем?
– Боюсь, что тоже никак, – призналась она. – Урок.
– Вот ведь незадача! – огорчился Раздрай. – А что если так, Влас? Вы часика полтора погуляйте, а потом подходите ко мне в музей…
– А где он…
– Где находится? А вот как раз там, где мы с вами кофе пили. Ну, то зданьице с профилем Пушкина…
– Ах, это…
– Ну да! А я с огромным, кстати, удовольствием всё вам покажу и расскажу…
Оставшись у памятника в одиночестве, Влас достал бумажник и, поколебавшись, переместил
