style="font-size:15px;"> Теперь снег стал еще сильнее, но Гамаш не надевал перчатки. Когда он вышел из машины, они упали в снег. Так многие квебекцы теряли варежки, перчатки и даже шапки. В машине эти вещи лежали у них на коленях, забытые к тому времени, когда нужно было выходить. Весной земля открывалась, усеянная собачьими какашками, червями и мокрыми варежками, перчатками и вязаными шапочками.
Арман Гамаш стоял под падающим снегом, подняв руку без перчатки к уху. Сжав телефон и слушая.
А когда наступила его очередь говорить, Гамаш наклонил голову, костяшки пальцев у него побелели, когда он крепче сжал телефон, а может быть – от мороза. Затем он сделал несколько шагов от машины, повернулся спиной к ветру и снегу, заговорил.
Человек в доме не слышал, что другой говорит в трубку, но потом одну фразу подхватил ветер, пронес ее по заснеженному двору, мимо когда-то ценных вещей и в дом. Когда-то тоже представлявший ценность.
– Вы пожалеете об этом.
Потом внимание человека привлекло какое-то движение во дворе. Туда въехала еще одна машина.
Второй из его les invités.
Глава вторая
– Арман?
Улыбка узнавания и появившееся было выражение облегчения застыли на ее лице, когда она увидела его взгляд.
Движение Гамаша, когда он повернулся к ней, было чуть ли не агрессивным. Его тело напряглось, он весь насторожился. Детектив словно готовился к возможному нападению.
Хотя она прекрасно умела читать лица и понимала язык тела, выражение на его лице оставалось ей непонятным. Если не считать наиболее очевидного.
Удивление.
Но за ним было и что-то еще. Гораздо большее.
А потом оно исчезло. Его тело расслабилось, и Арман на ее глазах произнес в трубку одно слово, потом дал отбой и сунул телефон в карман.
Последнее выражение, которое покинуло это знакомое лицо, прежде чем маска учтивости полностью скрыла его, удивило ее еще больше.
Выражение вины.
А потом появилась улыбка.
– Мирна, бога ради, что вы тут делаете?
Арман попытался придать естественность своей улыбке, хотя это оказалось делом нелегким. Лицо его онемело, чуть ли не обледенело.
Он не хотел казаться ухмыляющимся идиотом, не хотел переусердствовать в этом. Не стоило раскрываться перед этой очень проницательной женщиной. Которая к тому же была его соседкой.
Отставной психотерапевт Мирна Ландерс владела книжным магазином в Трех Соснах и давно стала добрым другом Рейн-Мари и Армана.
Он подозревал, что она видела и поняла его первоначальную реакцию. Хотя он к тому же подозревал, что она не сумела осознать всю ее глубину. Или, уж конечно, догадаться, с кем он говорил.
Гамаш настолько погрузился в разговор, в подбор слов, во внимательное восприятие ответа. И тона. В модуляции собственного голоса. Что позволил кому-то незаметно подкрасться к нему.
Слава
