взглядом с Адрианом. Ей казалось, если она посмотрит в его в глаза, то потеряет сознание.
Она села на пол, в позу лотоса, закрыла глаза и начала делать вдохи и выдохи.
Адриан продолжал говорить. Но она не слышала ни слова. Она представила, как бродит по набережной, вдыхает свежий воздух, ест мороженое и смотрит на виндсёрферов.
Она отвлеклась от действительности буквально на несколько секунд.
Когда она открыла глаза, Адриан по-прежнему сидел за столом.
Эдельвейс встала с пола, подошла к буфету и достала оттуда бутылку вина. Адриан удивлённо за ней наблюдал.
– Мы же не пьём алкоголь, – недоуменно произнёс он.
– Это ты не пьёшь алкоголь, – наконец, заговорила Эдельвейс.
– Я думал, ты тоже, – недоумевал Адриан.
Эдельвейс замотала головой.
Она открыла бутылку, налила вино в бокал, сделала глоток. Она почувствовала, как постепенно напряжение покидает её тело, а губы медленно складываются в улыбку, руки теплеют и глаза наполняются блеском.
Несколько секунд она улыбалась. Затем ее глаза наполнились слезами. Она почувствовала, как её грудь сковывают тяжёлые, железные оковы. Она знала, что будет страдать, плакать сутки напролёт, обращаться к миру с извечным вопросом Почему? и не получит ответа. Ей придётся жить с осознанием того, что человек, которому она посвятила год своей жизни, пришедший к ней как спасение и излечивший её душу после серьёзного эмоционального потрясения, никогда не испытывал к ней чувств. Ей было безумно трудно вживаться в роль жены, но ради Адриана она была готова пойти на незначительные бытовые жертвы. Ради него она избавилась от привычки проводить пятничные вечера за просмотром романтических фильмов, изменила свой обычный уклад, начала носить платья с декольте.
Ради Адриана она начала делать то, о чем раньше и не думала. Она считала, у них есть будущее. Однако всё то время, что она строила с ним общие планы, он думал, как сообщить ей, что не любит её.
В трудных жизненных ситуациях Эдельвейс занимала позицию наблюдателя. Она успокаивалась, отключала мысли, эмоции и переживания и просто наблюдала за собственной жизнью. Вот и сейчас, когда любимый мужчина признался, что никогда не любил её, она мысленно трансформировала свою жизнь в спектакль и заняла место в первом ряду.
– Сейчас девять утра, – смущенно произнёс Адриан.
– Мне плевать, – спокойно ответила Эдельвейс.
Адриан смотрел на Эдельвейс с непередаваемой тоской в глазах.
– Я так понимаю, ты расстроена, – сказал Адриан.
Эдельвейс посмотрела ему в глаза. Она пыталась понять, что за мысли теплятся в его сознании и как долго он готовился к этому разговору. У неё возникло подозрение, что Адриан не любил никогда и никого. Впервые в жизни она обратила внимание, что его взгляд исполнен равнодушия.
– Не понимаю, почему ты злишься, – продолжал Адриан. – Я ведь никогда не признавался тебе в любви. Если бы я тебя любил, то давно бы сказал об этом.
