его грудь, обводя пальцем соски, границы мышц, будто рисовала их. Эркин медленно просыпался, словно всплывая со дна. Как-то купались с Андреем, и он лёг на дно, а потом расслабился и всплыл, вода сама подняла его. Так и сейчас. Он лежит на спине – когда это он повернулся? Они же на боку были – закинув руки за голову, и Женя рядом, мягко трогает, гладит его, ощупывает, её пальцы скользят по его груди, животу, лобку и снова поднимаются наверх к груди.
– Женя…
– Я разбудила тебя? Извини, я так соскучилась по тебе.
– Нет, мне хорошо, я сам проснулся. Женя… тебе неприятно? Ну, трогать меня, ну… – он запинается, не зная, как назвать член и мошонку по-русски, они же весь вечер по-русски говорят, а по-английски ему сейчас даже думать не хочется, – ну, там, ниже.
– Нет, – дыхание Жени щекочет ему плечо. – Я просто… боюсь. Боюсь, что тебе будет больно.
– От тебя?! Ты что, – Эркин тихо смеётся, – что ты, Женя, чтоб от твоих рук и больно…
– Да-а? – искренне удивляется Женя. – А вот я обтирала тебя, ну, когда ты болел, уксусом, помнишь?
– Ага.
– И ты прикрыться тогда хотел.
– Это я не в себе тогда был, – убеждённо отвечает Эркин. – Жар был, а в жару… Потрогай меня.
И снова пальцы Жени двигаются по его телу, доходят до лобка, перебирают волосы, медлят, и эта заминка вызывает у него странную, никогда раньше не испытанную дрожь, он стискивает зубы, не давая прорваться напряжению, ну же… ну… вот… Рука Жени мягко, чуть касаясь, ощупывает его член, мошонку, гладит. Но… нет, такого с ним не было, никогда. Эркин заставляет себя лежать неподвижно, но мышцы напрягаются как сами собой. Он прикусывает губу, катает по подушке голову, какой-то не стон, не крик, нет, что-то иное клокочет, рвётся наружу, и…
– Тебе больно?
– Нет, – хрипит он, судорожно ловя и прижимая руку Жени к себе. – Нет, я просто… я просто не знал, что такое бывает. Женя, ещё, пожалуйста.
– Тебе… это нравится? Тебе приятно?
– От тебя всё приятно, Женя… Женя…
И вот уже его руки шарят по телу Жени. Он резко поворачивается набок, зажимая руку Жени у себя в паху, укладывает Женю поудобнее.
– Вот так, тебе удобно?
– Да. Эркин…
– Нет, не убирай руку, не надо. Я… я потрогаю тебя… там. Можно?
– Конечно, можно. Тебе всё можно, Эркин, – смеётся Женя и вдруг охает, потому что рука Эркина огладила её бедро и по животу проскользнула вниз к лобку. – Ой, что это?
– Я осторожно, Женя… Да, пожалуйста… ещё… да… Тебе хорошо, Женя?
– Да… да… Эркин…
Не сделать ей больно, руки загрубели, пальцы потеряли гибкость… Ох, что же это с ним? Никогда не было такого.
– Женя… я…
– Эркин… Что это…? Эркин…
И снова оглушающая звенящая тишина. И спокойствие. И забытая Женей рука на его теле. И не было ещё с ним такого. Он накрывает её руку своей ладонью. Теперь можно спать, она рядом. И если что… он сразу проснётся.
Просыпаясь,
