>
В переплетении ветвей двух соседних кустов, прямо на горячей земле сидел парень, сложив ноги по-турецки. Он наивно полагал, что со стороны дома его не видно. На руку играл невысокий рост и утончённая комплекция, взрастившие в Диме досадное заблуждение, что он практически невидим и строгая Антонина Сергеевна не приметит вторжение на участок. Бабушка Малики не была такой уж вредной и уж точно – не жадной, но перебивать аппетит чем попало перед обедом строго запрещала. Этот проступок она давно внесла в список смертных грехов. Там же оказалось и поедание немытых даров огорода прямо с грядки. Так что наказание в случае поимки преступников ожидалось двойное.
Зелёная футболка тоже выполняла роль маскировки, а предал юношу белый платок, завязанный на голове узлами с четырёх углов, на манер панамы пенсионера. Светлая кожа Димы не выдержала южного солнца, покраснела и, минуя стадию загара, принялась шелушиться и слазить. Бритую налысо голову спасла бы тень или зима, но под рукой оказался только носовой платок.
Дима закидывал голову и в одно движение снимал губами спелые ягоды прямо с веточек. Ловко и быстро, не испачкав ни одной каплей кожу вокруг рта. Довольно щурил светло-голубые глаза и тянулся за следующей порцией ягод.
– Малика, брось ты уже ботву, тут такая смородина сладкая.
Его сообщница не уделяла спелым ягодам ни капли внимания. Девушка опустилась на колени перед подвязанными кустами помидоров, развернувшись спиной к Диме. Густые каштановые волосы топорщились коротким хвостом, словно ёршик. Выгоревшие на солнце пряди слегка вились, обрамляя загорелое до черноты лицо. Она приподняла повядший стебель и сняла с него огромный розовый помидор.
– Э, нет. Смородины я уже объелась. Хочу помидор, королевский. – Малика оглядела кривой, расплывшийся словно тыква овощ и, с нескрываемым блаженством, принюхалась. – Какой запах! Можно даже не солить, так буду лопать.
Она тут же вгрызлась в упругую розовую кожицу, сок брызнул на лицо и потёк по подбородку.
Дима укоризненно покачал головой.
– Стоило ли так пачкаться. – Он давно уже не стремился воспитывать Малику, но привычка к нравоучениям угасала очень медленно. Друзья год назад прозвали его Князь Мышкин1, постепенно прозвище сократилось до второго слова. Теперь же, в восемнадцать лет, Дима и хотел бы обзавестись более благозвучной и мужественной кличкой, но эта прилипла намертво, слишком уж сросшись с его натурой.
Розовые потёки помидорного сока вызывающе устремились к белой футболке, разодранной на груди. Малика смахнула их тыльной стороной кисти и снова укусила помидор. Дима постарался отвести взгляд от разлохмаченного воротника, открывающего вид на тесный малиновый купальник. Малика прекрасно знала о его чувствах, хоть и делала вид, что даже не догадывается. Так им было проще сохранять дружбу. Его брат-близнец – Валя три года назад не побоялся перейти границу приятельства и поплатился отставкой и полным забвением. Теперь внимание Малики на летних каникулах принадлежало только Диме. Хотя он и был младше своего раскрепощённого брата на целых семь минут и ни в чём другом не смог его опередить, эта победа грела его уязвимое сердце. Он планировал провести лето, единолично завладев обществом подруги, правда, до сегодняшнего дня никто и не покушался на это право.
Дима поедал смородину сосредоточенно, будто не лакомился ею, а пересчитывал в уме каждую ягоду, его взгляд будто случайно то и дело опускался к воротнику тонкой футболки подруги и рывком, словно встревоженный воробей, возвращался к огромному помидору, закрывающему пол-лица Малики. Она же неотрывно смотрела поверх кустов, механически поедая помидор. Дима перевёл взгляд на объект её внимания и с досады несдержанно завыл. По дорожке неспешно шёл незнакомый парень, слишком уж плечистый для своего возраста, сразу видно – спортсмен. Незваный гость приблизился вплотную к кустам. Мышкин уже хотел окончательно расстроиться, но тут заметил, что парень со смешливым и даже лукавым лицом с налётом иноземности очень похож на Малику. Оба смуглые, темноволосые, будто их славянскую кровь хорошенько разбавили островитяне. Глаза раскосые, широко расставленные. Только у Малики радужка мутно-синяя, как у младенцев, будто природа до сих пор не смогла определиться с цветом. А у парня глаза разные, левый – пронзительно-чёрный, а правый – зелёный с золотыми крапинками. Дима непроизвольно вздрогнул от странного ощущения, будто чёрный глаз видит его насквозь, а зелёный насмехается.
Гость навис над притаившимися друзьями и широко улыбнулся.
– Привет, Кирюха!
Малика прожевала помидор и вздрогнула, скидывая оцепенение. Подскочила на месте, взвизгнула и ринулась через кусты, едва не наступив на руку Диме. Правда, на шею гостю не кинулась, резко затормозила, остановив вскинутые руки в полёте.
– Эдька? – вопросительно выдохнула она, будто сомневаясь, что это действительно он.
Дима
Князь Мышкин – главный герой романа Достоевского «Идиот».
