помощницу, готовясь получить то, что обещано ей в случае если не станет Фегизы, та усердно муссировала фантазии по улучшению собственной жизни, ведь сама то прозябала у цветочника, ее лачугу разрушил ураган еще в том году, а поскольку в ее краю все дорогостоящее, то прибегла к крайностям, кстати этот разбойник сын того цветочника, коему приглянулась, вместе к интригам и наведались, едва цветочник остыл в насыпи роз, и на протяжении 4 дней ликовала от счастья, пока 5 вечером не услышала визг снаружи, голос был Фегизы, по правде выдать ее пожалели песчаные музы, они не позволили телу отказаться от души, ведь оно само решает когда от той отказаться, а когда заступиться за свою путеводную, так и вышло, телеще Фегизы решило дальше жить, она наведалась в дом и обратила подругу в чугунок, тот целый час роняла, стучала им обо все подряд, кричала на него, а после, то проголодавшись, принялась в нем тушить баклажаны и томаты с консервами из крыльев перепелок, вперемешку с сельдереем, так обычно и трапезничала, первые три ингредиента росли около дома, а консервами собственного приготовления весь чердак забит, те перепелки из других слоев так и выпрыгивают раз в неделю, наводнили собой эту глушь.
Горничная с верностью помогала дамочке несколько недель, после чего от неладного слегла, а там и тело той приняло чужую душу, то случилось рано утром, пока ведьма наверху читала книгу, кажется о трех духах божества и магическом ящере, тем же мигом Гигамм поднялась и расправилась с ее обидчицей, а тело той вновь вышвырнула в реку, песчаных муз же на сей раз перетравила, ведь те и ей помогли, но лишь из-за избытка проницательности духа, так узнала о их участии, правда теперь они то проделали иначе, ее тело уже не возжелало принимать предательскую и запущенную подлую душу,им пришлось хлопотать об услуге перед чужим телом, то конечно же снаружи лачуги, и у них то получилось.
Гигамм была в ярости, теперь та не получит ничего, к тому же в новом теле ей крайне не комфортно, оно слишком мясисто и неповоротливо, новый облик ее вовсе не радовал, теперь ей оставалось лишь прозябать тут, что она собственно и вытворила напоследок, перед тем как некий ураган настиг ее жизнь и тут, но теперь уже окончательно и в последний раз, ныне та погребена под обломками лачуги и месива консервированных крылышек перепелок.
Гиблая зависть.
В Губл на рассвете пожаловали причудливые торгаши с хозяйскими побрякушками, мудрой утварью, антироковыми травами и иным, чей товар быстро расхватали в этом местечке немногие, а после торговли те 8 странных человек ли, неизвестно то, походили на жалко превращенных в людей монстров, попросту растворились, едва сцепившись дружно мясистыми руками, впрочем так же и появились тут, правда сцепившись ногами. Все скупили несколько человек, а именно 5, остальные не жаловали магических странностей, мало кто здесь ценил чародеев, или их ремесла, как раз к таким и не относилась одна хозяйка по имени Куна. Та, едва услышав новость о диковинных товарах, ее выкрикивали сами путники, кои
