style="font-size:15px;"> В городе работали райком ВКП(б) и исполком Совета народных депутатов. Но реальная власть здесь принадлежала военным – коменданту полковнику Вишневскому и его окружению.
Центральная часть Свирова, где находились объекты военного и гражданского управления, также находилась под неусыпной охраной.
Отдел контрразведки прописался на улице Центральной, напротив комендатуры. Здание милиции, часть которого была отдана военным, выходило на оживленную дорогу. А окна пристройки, где сидели сотрудники СМЕРШ, смотрели в тихий необитаемый сквер, окруженный забором и постами.
Под этим зданием имелись уютные подвалы с зарешеченными секциями. До войны в них содержались уголовники, находившиеся под следствием. Теперь эти подвалы тоже не пустовали.
– Кто такой Циклоп, гражданин Гладыш? – въедливо выспрашивал у задержанного лейтенант Михаил Луговой, оперуполномоченный третьего отдела. – Мы имеем сведения, что ваша группа направлялась именно к нему. Отпираться бессмысленно. Этим вы только усугубите свою вину. Кто он, где находится, как с ним связаться?
– Начальник, ты чего пристал ко мне как банный лист? Я же все сказал, – вяло отбивался Гладыш.
Глаза его при этом усиленно моргали, он чесал руки.
– И про себя не смолчал, и про то, как оказался в бедственном положении. Гадом буду, начальник, не знаю ничего. Нам, простым смертным, такие секреты не доверяют. Майор Фосс приказал во всем слушаться Федоренко. Дескать, он ваш мозг. Попасть в Свиров, осесть. Кто такой Циклоп? Не знаю никакого Циклопа. Зуб даю, начальник.
– Адрес явочной квартиры?
– Богом клянусь, не знаю. – Несостоявшийся диверсант делал умоляющие глаза, постреливал ими то в Лугового, то в Осокина, зевающего в углу. – Федоренко собирался сообщить, когда к городу подойдем, но вы же нас в лесу уделали.
Молодой лейтенант усердно хмурился, притворялся бывалым асом, искоса поглядывал на командира. Опыта и знаний этому парню катастрофически не хватало. Всего месяц назад он был переведен в штат военной контрразведки из особого отдела при НКВД. Мальчонка смышленый, бойкий, имеющий чутье и воображение. Осокин чувствовал, что из него когда-нибудь выйдет толк, если, конечно, он доживет до этих светлых времен. Век оперативника недолог.
Военная контрразведка была сформирована всего три месяца назад, а один только третий отдел уже потерял четверых сотрудников. Трое погибли в стычке с диверсантами. Еще один, старший лейтенант Козлов, зацепил растяжку, когда осматривал заброшенное здание, расположенное на окраине города. Ногу ему оторвало по самое туловище, крови он потерял немерено, но в госпиталь попал быстро, оттого и выжил. Врачи быстро провели операцию и отправили беднягу в тыл. Теперь это не человек, а обрубок, обуза для государства.
Гладыш продолжал бубнить, уклонялся от ответов. У Лугового кончалось терпение.
