костюмы не хватает? Беспроцентную ссуду дам. Если ты еще хоть раз нацепишь такой срам, сама за памфлеты засяду и на весь Лоуленд опозорю!
– Слушаюсь, вашество, – недовольно буркнул барон, печально прощаясь с удобной одеждой, и с досадой спросил: – Что ж ты такая стерва, а? Ведь богиня любви – самого светлого чувства! Ты должна быть мягкой, нежной и ласковой!
– А любовь-то мягкая, нежная и ласковая часто встречается? – фыркнула принцесса, сбрасывая тряпье с кресла на пол и садясь, а потом с ожесточением продолжила: – Я с ней почаще тебя, дружок, сталкиваюсь, ведь меня, думая об этом чувстве, склоняют на углах всех миров нашего и ближайших Уровней. Слышу, все слышу (каждый бог слышит, как его зовут, даже всуе), в церквах моления непрерывным потоком идущие, любого, кто рядом пройдет с малейшим отсветом страсти в душе, блокируйся, не блокируйся, а все одно задевает. Божественная суть и предназначение мои таковы. И в этом потоке, который идет из миров, мало мягкого и нежного, много всего остального. И боль есть, и грязь, и страх. Будь я мягкая, нежная и ласковая, не вынесла бы. Уже давно бы по улицам города носилась, завывая, как безумная, не выдержав этой лавины. Мы говорим с тобой сейчас, а я все это слышу и чувствую, и никогда, понимаешь, никогда слышать не перестану.
– Извини, – искренне покаялся Оскар и помотал головой, чтобы освободиться от той ужасной картины, которую нарисовала Элия. – Я не хотел тебя обидеть, просто сказал глупость, не подумав. Это все романтические стихи виноваты, которыми меня твой кузен снабжает! Я потерял ощущение реальности, запутавшись в сладком бреде поэтов.
– Поэты, настоящие поэты, пишут правду, – возразила принцесса. – Мы читаем их творения, где истинное чувство уже отделено от шелухи, очищено от грязи. Я же воспринимаю все, а не очищенный продукт творческой переработки. Когда я слышу первые корявые стихи влюбленной девочки:
Что такое любовь?
Расставанье в мороз,
Солнца прерванный бег,
Блеклый ветер из слез.
Талый снег на губах,
Звездный луч в вышине,
Жгучий пламень в крови,
Жаркий шепот во сне…
Я чувствую правдивость этих слов, но жизнь добавляет к замечательным строкам свои, гораздо менее прекрасные и романтические. К счастью, моя суть помогает мне находить свет настоящей любви в любой грязи, а не только в стихах. Вот почему я не променяла бы свое божественное призвание ни на какое другое.
– Сейчас мне не ощутить сути бога и зова таланта. Я и раньше-то был мелким божком, а теперь – совсем обычный человек, ладно хоть коэффициент силы на среднелоулендский тянет, а то бы и вовсе рабом заделался, – скорбно вздохнул Оскар, откладывая газету. – Ты простила?
– Да, – кивнула принцесса. – Но не будь так уверен, что в этой инкарнации тебе суждено остаться человеком. Если в достаточной мере обрести себя, все может измениться.
– Я никогда не слышал, чтобы… – недоверчиво начал барон.
– И не
