Миллер тоже так поступает? – выдвигает предположение подруга. – Игнорирует тех, кто ему небезразличен?
Я пропускаю ее комментарий мимо ушей. Тогда Лекси возвращается к макияжу. Мысли так и несутся вскачь. Неужели они на самом деле поссорились из-за той дурацкой поездки?
Скорее всего, имело значение сочетание обстоятельств: того, что я ему помогла, и того, что он подписался на меня в Инстаграме. Вероятно, именно поэтому-то он и отписался. Будет умолять ее вернуться.
– Как думаешь, они насовсем расстались?
– А тебе-то какая разница? Ты вроде говорила, что это была ничего не значащая поездка.
Джонас заставляет называть его «мистер Салливан», когда мы в школе. Думаю, ему бы понравилось, обращайся я к нему «дядя Джонас» после уроков, но пока я не узнала его ближе, буду придерживаться просто имени. Несмотря на то что у них с тетей Дженни есть ребенок, я еще не готова вручить этот семейный титул малознакомому мужчине. Может, после того как они поженятся… Я знаю о нем только то, что рассказывали родители: в старших классах он разбил сердце тете Дженни и переехал в другой город безо всяких объяснений. Я никогда не уточняла, почему они расстались. Раньше было не особо интересно, а вот теперь очень даже любопытно.
Когда я вхожу, Джонас сидит за письменным столом и проверяет контрольные.
– Доброе утро, – здороваюсь я.
– Доброе утро, – отзывается он. Первое занятие у нас как раз с мистером Салливаном, так что я ставлю рюкзак на свое обычное место, но затем подхожу и сажусь прямо напротив него.
– Дженни завезла Элайджу к твоей маме? – не поднимая глаз, спрашивает Джонас.
– Ага. Он такой ангелочек.
– Так и есть. Вылитый отец.
– Ха! Вот уж неправда! Он выглядит точь-в-точь как я! – поправляю я.
Джонас складывает листы в стопку и убирает в сторону. До того как мы погрузимся в обсуждение кинематографического проекта для университетской лиги, я решаю утолить свое любопытство:
– А почему вы расстались с тетей Дженни в школе?
Джонас моментально вскидывает голову и удивленно приподнимает брови. Затем издает нервный смешок, по всей видимости, не желая отвечать.
– Даже не помню. Это было очень давно.
– Мама так разозлилась, когда тетя Дженни забеременела.
– Она имела на это право. Мы поступили очень опрометчиво.
– С ее стороны это немного лицемерно, ведь меня она родила в семнадцать.
– Это не лицемерие, если действие, против которого возражаешь, происходит до возражения, – пожимает плечами Джонас.
– Как бы там ни было.
– Я имел в виду, что люди обычно учатся на своих ошибках, и это не делает их лицемерами. Просто добавляет им опыта.
– Вас разве в университете не учили, что жизненные мудрости лучше изрекать после начала занятий?
– Ты так напоминаешь свою мать, когда она была подростком. – Мистер Салливан откидывается на спинку стула с удивлением во взгляде.
– О
