быть новые постояльцы. Так как я не выводила миссис Беккер из предобморочного состояния вместе с остальными и не валялась в беспамятстве рядом с водителем – я открыла.
На пороге стоял взъерошенный, низкорослый мужчина в костюме с небрежно завязанным галстуком. Взгляд его был ещё более диким и вымученным, чем у Брана.
– Добрый вечер, подождите у порога, пока я позову… Ай!
Мужчину такой расклад не устроил. Он грубо отпихнул меня в сторону. Я больно ударилась затылком, налетев на дверной косяк, а он беспрепятственно зашёл внутрь. Слова моего негодования обрушились ему на спину вместе с корзиной для зонтов, которую я нащупала на полу. Разумеется, его это не остановило. Он вынул что-то из кармана потрёпанного пиджака и устрашающе потряс. Я вжалась в стену, не желая проверять, настоящий это пистолет или нет.
– Где он?! – прорычал мужчина, заглядывая в гостиную.
Наверное, его очень огорчило, что сегодня он оказался не единственным буяном в этом доме, поэтому он не стал заходить в комнату, а снова двинул на меня.
– Где этот ублюдок?!
– Который? – как-то по-идиотски комично вырвалось у меня.
– Король этого адского рассадника! – Он подошёл ближе, выпучив красные глаза. Отчаянием от него веяло даже сильнее, чем алкоголем.
«Король» не заставил себя долго ждать. Мишель появился из правой арки с неестественным для него топотом. Выглядел он страшно злым.
– В чём дело, Полли? Сложно запомнить, что посторонних нельзя впускать в пансионат? – Его злость почему-то адресовалась мне.
– Ублюдок! Я тебя в порошок сотру! – Нежданный визитёр тут же переключился на Мишеля. Он вцепился в воротник белоснежной рубашки, до которого, кстати, едва доставал, и принялся яростно трясти.
Мишель легко отшвырнул его от себя, не подозревая, что опасности в этом человеке больше, чем может показаться.
– У него пистолет! – выкрикнула я и сползла на пол.
Мужчина будто и сам только вспомнил об этом. Он попятился к стенке, вынул оружие и нацелился на Мишеля.
– Я знаю, это всё из-за тебя, подонок! Ты тоже сдохнешь! Сдохнешь!
Человек тяжело дышал, почти задыхался и без конца подтирал рукавом слёзы. Он страшно дрожал. Мне до конца не верилось, что он выстрелит, но я всё равно заткнула уши.
Из гостиной выскочил Бран. Он кинулся к налётчику и легко, словно дрался с ребёнком, выхватил у него пистолет и заломил руки. Глаза Брана наполнились ясностью, к нему вернулось чувство реальности. Чего нельзя сказать о горе-налётчике, он всё ещё сопротивлялся, дрыгал ногами и страшно завывал.
– Я рассказал тебе всё, что знал сам. – Мишель склонился над удерживаемым Браном визитёром. – Если ты ещё раз рискнёшь заявиться сюда, плохо кончишь, приятель. – Он выпрямился и отошёл в сторону. – Бран, друг, будь добр…
– Не беспокойся, Мишель, я о нём позабочусь, – с преданностью старого пса, заявил Бран.
– Вот и славно. Славно.
Рядом с Мишелем возникла
