иссушенных, потрескавшихся земель. А между тем это был колоритный и переменчивый край, где оттенки непрерывно сменяли друг друга, а противоположности мирно уживались. Ландшафт, на котором на первый взгляд просто не могла зародиться и существовать жизнь, на деле изобиловал как флорой, так и фауной.
Но солнца здесь действительно хватало. Оно било в глаза, ослепляло и создавало невероятную, завораживающую игру света и тени. Золото, охра и пурпур рассвета уступали место ослепительному сиянию дня. Оно достигало пика в полдень, шло на убыль и мало-помалу распадалось на нежнейшие оттенки сумерек. Не испытав самому, невозможно было поверить, что вечер в пустыне может быть настолько прохладен, что колючий знойный воздух может так ласкать кожу. Поистине это был рай для фотографа.
Зоя отпила чаю, поставила чашку и медленно перевела взгляд на подругу.
– Ну? Скажешь наконец, что не так?
– Все в порядке.
– Ау-у!!! Это я, Зоя! Помнишь, кто это? Та, что умыкнула тебя из Занаду.
«Занаду» было кодовым названием для Кендл-Лейк-Мэнор, чтобы можно было говорить об этом месте на людях. К тому же оно подходило к извращенной сущности того, что там творилось.
– Нет, в самом деле…
– Давай разберемся. – Зоя положила ладонь на локоть Аркадии. – Я твой самый близкий человек… ну, может, за исключением Гарри, но раз его здесь нет, «самой-самой» остаюсь я. Что-то не так, и я желаю знать, что именно.
– Ничего особенного, просто в последнее время я почти не могу спать. – Она сделала забавную гримасу. – Уж не знаю, в чем дело, но нервы на пределе. То есть я хочу сказать, были! Теперь уже все наладилось.
Что такое в этом году с ноябрем? Зоя не могла поверить своим ушам. Казалось, весь мир разом выбился из колеи – по крайней мере мир ее близких. Никто не спал, все нервничали, и все у всех шло наперекосяк. Бонни, мальчишки и Итан заново переживали смерть Дрю Труэкса, сама она мучилась дурными предчувствиями насчет своего брака и тревожилась за мужа, а теперь еще и лучшая подруга признавалась в странностях своей психики.
Аркадия взяла крохотную чашечку кофе в обе руки и поднесла к губам. При этом ее длинные ногти, лак на которых гармонировал с платиной волос, красиво блеснули. Только тот, кто хорошо изучил эту элегантную женщину, мог заметить в ней внутреннее напряжение. Аркадия была неподражаема в умении скрывать свои чувства.
Внезапно Зоя вспомнила, что так и не знает точного возраста подруги. Сорок с чем-нибудь, но это одна из тех женщин, над которыми возраст как бы не властен, как над актрисами черно-белого кино. Более того, от Аркадии исходит прохладное спокойствие, что отличает светскую женщину. Оно распространяется на все, что ей свойственно: одежду, духи, макияж. Высокая, стройная, изысканная – ни дать ни взять Грета Гарбо.
Зоя, как всегда, расстелила на коленях салфетку, но Аркадия не удосужилась этого сделать. Она пила кофе и крошила круассан с полным безразличием к тому, что крошки или капли могут упасть на ее безупречно чистую одежду. И надо сказать, этого никогда не случалось.
– Что-то
