хоть что-то, перехватил у инструктора небольшое ружье и начал щелкать медлительных скатов. Пару штук взял руками. Однако, когда снимал очередного ската со стрелы, он меня ужалил хвостом через перчатку. Слегка пискнул в воде от неожиданности и боли. Игорь, показал мне на острый нарост на хвосте ската в виде жала. На лодке Игорь осмотрел мою руку и сказал: хорошо, что не отломился кусок жала, который мог остаться в моем запястье. В такой ситуации и до хирурга недалеко.
После первого погружения минут 40 сидели на лодке отдыхая и готовясь к следующему погружению. С интересом рассматривал отвесные скалы, которые были в выбоинах и больших трещинах. Это знаменитый российский флот пристреливал здесь свои пушки, чтобы потом гонять турок, аки провинившихся котов, по всему Черному морю.
Выждав необходимое время, снова скрутили баллоны. Решили уйти глубже; 30 метров – пустота, нет ни камбалы, ни крабов, ни даже вездесущей ставридки. Немного «перегуляв» на дне, инструктор решил сделать декомпрессионную остановку, ну, я вылетел из воды, как шар, перекачав воздуха в компенсаторе. За «экстремальное» всплытие был унижен Игорем при разборе полетов.
Жарить кефаль решили в бухте, так как ветер разгулялся и в море болтало. Рыба была приготовлена на мангале и имела изумительный вкус и вид. Пару раз укусил свои собственные пальцы, уплетая кефаль со скоростью голодного дельфина. Правда, дельфины это делали без местного коньяка «Коктебель», а у нас он был в изобилии… Пожаренные скаты после кефали показались на вкус как туалетная бумага и полетели в воду – на корм другим рыбам.
Второй день проходил по такому же плану, дядя Миша опять заказал у рыбаков кефаль… Страховка. Ушли на 40 метров, видимость хорошая, песок, а вот камбалы нет. Нет ничего, кроме редких рапанов. Черное море живностью не баловало. Инструктор, переживая за мое здоровье и возможное резкое всплытие с приличной глубины, надул буй и выставил мне минусовую плавучесть. Как лох, вешу на канате в ходе декомпрессионной остановки.
Два погружения – и опять ничего. Зато на берегу в ход пошла спасительница – кефаль, которая скрашивала наши неудачи. Жуя рыбу, наблюдаю за чайками, которые закладывают виражи в голубом небе; неподвижные крылья режут весенний воздух. Небо бархатисто – синего цвета, погода шепчет – «займи, но выпей». Рука потянулась к «Коктебелю».
В последующие погружения работали на полную: пропахивали дно на сотни метров, меняли глубину, делая по 2 погружения. Камбала еще не подошла к берегу, хотя температура на дне была уже «ее» – 7–9 градусов. Черное море, и без того небогатое живностью, еще не проснулось…
Последний день погружений, решили ехать в сторону населенного пункта Кача. Во время Великой Отечественной оккупанты захватили Качу и организовали там аэродром, прорыв к морю дорогу-карьер, чтобы между боевыми схватками полоскать свои тела в свежем море. Как и всё немецкое, спуск к морю был в хорошем состоянии.
Одеваться на берегу было несколько
