чёрным галстуком-бабочкой и в высоком цилиндре. Анея Вольховна успела достаточно узнать об имперцах – перед ней был один из «лордов», как их прозывали простые обитатели юга.
Лорду кланялись почтительно, даже подобострастно. Тот в ответ кивал коротко и отрывисто. Пузатый невысокий человечек в кожаной тужурке и высоких сапогах, с пачкой светлых листов в руке что-то горячо объяснял.
Розмысел, видать, – «инженер», как таких звали имперцы. Ишь, волосья какие на лице – с боков отрастил, а подбородок бреет.
Лорд внезапно и резко вскинул руку. В ней что-то блеснуло, а затем – огонь, грохот, ударивший по ушам почти погрузившейся в транс ведуньи особенно сильно.
На тёмной серовато-синей поверхности реки взметнулся фонтанчик воды.
– Заметил! – охнула Анея.
Вода забурлила, какое-то существо рванулось к противоположному, северному берегу. Лорд резко выкрикнул команду, не прекращая стрелять.
Анея знала, на что способны многозарядные ружья и пистоли имперцев. У северян такого не было – только-только заполучили сколько-то всеми правдами и неправдами, стали разбираться, что в них и как.
Чёрная пустельга камнем рухнула с небес, выставив когти, целясь в лицо стрелявшему.
– Верея! – молодая ведунья уже тянула, поднимала из реки облака густого тумана, уже свивала ветер тугим комком, швыряя его, словно пушечное ядро, прямо туда, на правый берег.
Странная вещь – сила. Казалось бы, стихии тебе подвластны – рази! Пусти пал, сведи с неба разящие молнии, заставь самую мать-сыру землю расступиться; так, да не так.
Бьёт в кузне пудовым молотом могучий кователь, а потом из грубой его заготовки настоящий мастер творит уже конечную вещь. Ворожеи, ведуньи, чародейки – не молотобойцы, другой дар у них. Защищать и оборонять, а не уничтожать. Эвон, даже подземное пламя усмиряем, а не тушим, не губим его.
К стрелявшему лорду меж тем с завидной лихостью и быстрой выскочили сразу шестеро стрелков; припали на одно колено, вскинули длинные ружья; река перед ними уже почти кипела, клубы густого тумана вздымались над ней, словно над котлом, что стоит на сильном огне.
Ветер ударил в лица стрелкам, швырнул им в глаза пригоршни брызг, речного песка, даже мелких камешков. Подействовало, но не слишком – четверо из шести имели предусмотрительно опущенные круглые очки.
– Верея!
Старая ведунья замерла корявым древесным корнем. Не шелохнётся, точно так и померла стоючи.
Чёрная пустельга сшибла высокий цилиндр с лорда, когти её пробороздили ему щёку; вновь взмыла вверх, и в этот миг лорд, не обращая внимания на текущую по лицу кровь, вскинул руку – выстрел! выстрел! выстрел!
У пустельги подломились крылья, она камнем рухнула к земле – и точно так же оборвалось сердце у Анеи.
На посохе Вереи Велиславны яростным огнём
