тебя был настолько мизерный процент, что ты с лихвой получила все за два боя.
– Но ведь ставки за два этапа делаются только в самом начале, – пробормотала я, не сводя взгляда с кошелька.
– Именно. А значит, ставки были один к шестнадцати.
– Ничего не понимаю, – я еще раз тряхнула головой. – Ты ведь организатор, тебе нельзя делать ставки.
– Как и участникам, – он легко щелкнул меня по носу. – Зато за меня, как и за участника, это мог сделать кто-то другой.
– Тогда поздравляю тебя с выигрышем. Я тебя не подвела, – пролепетала я, вспоминая его напутствие перед первым боем.
– Это не я выиграл, а ты, – хмыкнул он. – Эти деньги твои.
И тут во мне проснулась справедливость:
– Не-не-не, забери. Ты поставил свои монеты. Значит, и этот выигрыш твой.
– Игрис, – он вновь зарычал так, что у меня мурашки поползли по коже.
Да вот только совершенно не от страха. Так и хотелось протянуть руку, прикоснуться к этой опасности в обличье старшекурсника, поиграть с огнем. Почувствовать тепло, но не обжечься.
– А еще ты натолкнула меня на одну интересную мысль, Игрис, – криво усмехнулся он. – Поговорим об этом после боев. А пока ты слишком пьяна, ложись спать.
Последние его слова будто бы тяжелым пыльным мешком по голове стукнули.
– Я не пьяна! – твердо заявила я, а колдун почему-то рассмеялся.
– Интересный у тебя побочный эффект.
– Никакого побочного эффекта. И вообще, верни меня в комнату, мне уже легче.
– А где слова благодарности мне? – Лакруа подался вперед и хитро прищурился.
Мой взгляд скользнул по его лицу и почему-то остановился на губах. Тонких, с изгибом, намекающим на усмешку. В правом уголке рта белел еле заметный шрам. Да и лицо в этот раз было гладко выбрито, хотя чаще всего Кейн предпочитал небрежную щетину.
– Не дразни меня, Игрис.
Шепот. Удушающий сладким желанием, жаром поднимающийся откуда-то снизу.
– Я…
– Ложись спать, – уже более твердо произнес он, надавил на плечи и заставил лечь.
– Верни меня в мою спальню. – Просьба получилась какой-то жалкой. Хотя изначально я вообще планировала требовать!
Мысли путались, становились какими-то странными, слишком вызывающими. Вот что будет, если я сейчас вновь встану? Что он сделает? А если попробую его поцеловать?
Боги, Фрея!
Внутренняя борьба закончилась тем, что Кейн бережно укрыл меня одеялом и на мгновение замер, рассматривая.
– Что? – выдохнула я, так и не найдя в себе сил подняться.
Голова кружилась все сильнее, сон наваливался теплым маревом, пытался уволочь меня с собой. Но я боролась до последнего.
Я ведь в чужой комнате! В чужой постели! Постели Лакруа! И почти голая!
– Выспись, – произнес он, поправляя одеяло. – Ты ведь завтра полезешь в бой, Игрис.
– А
