философский пассаж раньше не встречался в тетушкиных воспоминаниях и, честно говоря, несколько озадачил Марка.
Но тетя Рая только передернула плечами, обтянутыми шелковым халатом с драконами.
– Почему? Я не знаю. Но твой дядя был очень мудрый человек. И его всегда уважали за мудрость, и даже рабби сказал как-то…
Тут Марк опять впал в ступор. Слова текли мимо него, много раз слышанные, обкатанные, как камушки на морском берегу, успокаивающие, как шум прибоя там же… На море, что ли, поехать. Чтобы было тепло. Зелень, рестораны, танцы, пары прогуливаются по набережной… Пары… «Черт, а я-то один. Никуда я не поеду. Нет у меня сил для очередного курортного романа».
Он устал. Ну и что, что молодой? Если человек чувствует себя старым, усталым евреем. Не очень мудрым. Он, наверное, в папу, которого никогда не видел. Ну и черт с ним – все это давно пережито и отстрадалось еще в юности, когда и положено мучиться по этому поводу.
Само собой, Марк страдал. Щуплый, носатый еврейский мальчик с непослушными кудрями и влажными глазами за толстыми стеклами очков. Получил свое сполна за прочерк в графе «Отец». Конечно, не он один в классе рос без отца. Но так получилось, что только у Марка он не умер, не ушел – его просто никогда не было. А может, его мать была единственной из мам, которая не сочла нужным что-то придумывать. Марк часто злился на нее за это. Вернее, и за это тоже. А еще за неласковость, холодный взгляд голубых глаз и непререкаемое: «Это твои проблемы, дружок. Ты уже взрослый мальчик. Справляйся сам».
И он справлялся. Правда, не то чтобы совсем сам. Ведь были тетя Рая и дядя Миша, которые всегда готовы были выслушать и поговорить. Это так важно – знать, что тебя выслушают. Даже если не помогут – дядя Миша не мог и не хотел помогать мальчику в его школьных проблемах, но он слушал. Качал головой, давал какие-то советы – в основном невпопад. Тетя хлопотала в кухне – так не похожая на его маму, хотя и родная сестра. Мама всегда была стройная, подтянутая, предпочитала брюки, носила короткую стрижку и курила дорогие сигареты. Тетя Рая отличалась пышными формами, красила волосы хной и укладывала их в классическую халу. От матери пахло только французскими духами – вечный предмет зависти ее подруг. Она регулярно дарила духи тете на день рождения. Марк удивительно хорошо помнил эти маленькие коробочки, иногда голубые, иногда желтые с белыми голубками, со странными названиями и волнующими запахами. Самое забавное, что от тетушки духами никогда не пахло. По крайней мере, она стойко ассоциировалась у мальчика с запахом кофе, ванили, пирожков. И представлял он ее себе всегда в халате, в кухне. В этой кухне было тепло и можно было чего-нибудь поесть.
Не мудрено, что, когда мать собралась выйти замуж и уехать на ПМЖ в Израиль, Марк отказался ехать с ней. Слава богу, ему уже исполнилось шестнадцать, и формальности уладить было несложно. С тех пор она присылает ему открытку каждый год на день рождения, а все новости и сплетни он узнает от тети, которая
