моё изумление и открытый рот, Егоровна заквохтала, покачиваясь от смеха:
– Впечатляет? Знакомься, это Иван Иванович, знаменитый Царь-самовар. Ещё до революции из самой Тулы сюда на обозе привезли. Сперва в самоварном ряду украшал лавку, потом попы забрали себе в монастырь, спрятали от новой оголтелой власти, дабы не потеряли такую красоту! А уж когда ЛюПарНас тут строили, первому директору в дар монастырь и преподнёс. Стоял Иван Иванович в кабинете у Сёвы, да ему за ненадобностью, он чай не пьёт. Вот мне его и отдал.
Я очнулась. Погладила пальцами медали под ручками, покрутила краник.
– А где ж Вы его храните? И как он сюда влез? Явно же больше дверей?
Егоровна скосилась на меня из-под своих очков и хмыкнула:
– Тут и храню, его разве ж утащишь? В стену лифта прячу…
Я огляделась. Лифт, как лифт. Даже интересно стало:
– А покажете?
– Покажу, – кивнула старушка, – чего не показать. Ты чай-то будешь, или уже убирать посуду?
Какой там чай! Мне не терпелось посмотреть, где здесь в лифте можно такую громилу спрятать. Старушка вздохнула, поднялась с табурета и убрала его под стол. Двери с шумом закрылись, и мы стремительно полетели вниз. Я даже схватилась руками за лавочку от страха.
– Чего боишься? – хмыкнула Егоровна, – Не разобьёмся, лифт у меня смирный, без надобности не кошмарит народ.
– Больно быстро едем, – проблеяла я, – ком к горлу подкатывает.
Лифтёрша только плечами пожала. Падение остановилось также резко, как и началось. Я чуть язык не прикусила, клацнув зубами.
– И где мы?
– В самом подвалишном подвале. Ниже этой шахты ничего нет. А теперь смотри.
Она взмахнула руками, перебирая пальцами воздух, и стенка кабины лифта поползла в сторону, открывая тусклый коридор.
–Так вон оно что! – воскликнула я, – Это Ваш дом?
Егоровна широко улыбнулась и закивала:
– Он самый. Всё просто.
Следующим взмахом стол с самоваром и табуретом мягко поплыли вглубь коридора.
Я ждала, что хозяйка пригласит меня к себе, но стенка лифта вернулась на своё место, и кабина рванула вверх.
Заметив моё разочарование, Егоровна похлопала меня по плечу:
– Не время сейчас, Васенька. Работы много, ты приходи часиков в десять. Чаю попьём, поболтаем. Конфет твоих поедим.
Я кивнула с улыбкой:
– Приду. Сегодня в десять.
На табло мигнул пятьдесят второй этаж. Я с удивлением оглядела пустой холл.
– А зачем мы тут? Никого же нет!
Егоровна подтолкнула меня легонько в спину:
– Иди, Сёва тебя видеть хотел. Спроси, чего надо.
– А как Вы узнали?
Но лифтёрша только рукой махнула и уехала вниз. Ну, Сёва, так Сёва. Наверное, это по Костиной просьбе.
Всеволод Воеводьевич обернулся на меня
