клинике фарфоровые «сэндвичи», – хихикнула она.
– Которые, как я понимаю, к невесте прилагаются, – неуклюже сострил Игорь.
– Конечно же, прилагаются, но это ещё не всё. Я не рассказала о себе главное. А оно в том, что моя природа разбужена и я не утратила детородную функцию. Я смыслю в «секисе» и люблю его. А что твоя пассия? Хороша ли она в постели? Или совокупляется исключительно при выключенном свете и лежит в полном безучастии в миссионерской позе?
– Прекрати, Марина, злорадствовать, а то я накажу тебя, – игриво сказал Игорь.
Актриса в ответ вульгарно промурлыкала:
Накажи меня, любимый, накажи…
Подскажи, какой мне быть, подскажи…
Елена съёжилась от холодка, пробежавшего по спине, в её глазах заблестели слёзы… «Эх, Игорь, что ты наделал! Как ты только мог на такую дрянь меня променять? Твоя любовница – конченая сука!» – промчалось в её сознании… Больше мне здесь делать нечего. Моё решение тебя не заставит долго ждать…
Она на цыпочках вернулась к входной двери. Тихо вышла из дома, стараясь не хлопнуть дверью. Выскочила на улицу и побежала…
В парке, сидя на скамейке, не сдержав себя, закрыла лицо ладошками и громко разревелась…
Над её головой послышался чей-то явно нетрезвый, скрипучий голос.
– Красотке плохо! Давай, Жорик, её утешим…
Она подняла голову и увидела перед собой двух молодых, шатающихся парней с банками пива в руках.
– Дёрнешь с нами пивка, красотка? – спросил её один из них и, не дожидаясь ответа, плюхнулся рядом с ней на скамейку и обнял за шею.
– Отпусти меня немедленно! – вскрикнула она.
– О, так мы ещё и строптивые! – процедил сквозь зубы стоящий перед ней хулиган. – Мы с корешом любим таких…
– Я буду кричать!
– А мы будем петь, посмотрим, у кого из нас голос звонче, – прохрипел в лицо его подельник, – но сначала посмотрим, что находится в твоей сумочке.
Она попыталась вырваться, но хулиган цепко держал за шею, в то время как другой рылся в её сумке.
В парке, как назло, никого не было, моросящий дождь обезлюдил аллею, где находилась она. Неожиданно, откуда-то сбоку, вынырнула женщина лет шестидесяти, в кожаном плаще, в затемнённых очках и с большим чёрным зонтом над головой.
– Отстаньте от девушки, хулиганьё! – послышался её требовательный голос, как только она поравнялась со скамьёй.
– Вали отсюда, тётка, а то получишь люлей! – огрызнулся тот, кто рылся у Елены в сумке.
Однако женщина и не думала валить. Нажав на кнопку зонта, она выдернула из ножен, скрытых в его конструкции, остроконечный клинок и приняла боевую стойку фехтовальщика, подняв вверх полусогнутую руку.
В этот миг она словно преобразилась, и вряд ли можно было подумать, что с рапирой стоит шестидесятилетняя женщина в готовности дать отпор двум молодым хулиганам.
– Валите
