крика все как будто остолбенели, и только Сергей, не растерявшись, схватил Тарки в охапку и бросил его в ручей.
– Спасибо! – сказал оторопевший Тарки и долго боялся выйти на берег, пока маленькие рыбки не стали щипать его за ноги.
Вообще-то эти рыбёшки щипали всё и всех. Но Тарки после встречи с муравьями был очень напуган. Он выскочил на берег в такой же истерике, как и боялся на него выходить.
Больше всего, как понял Сергей потом, все вегетариане страдают фагофобией – боязнью, что их кто-то будет есть.
Потом пути их разошлись. Тарки вошёл в систему экологического порядка.
А жизнь Сергея, до произошедшего на столбиках была спокойной и скучноватой. Когда он был юношей, он занимался многими видами спорта, и один из его тренеров, когда у него чего-то не получалось, объяснил ему, что тренировка даст получиться всему. Эта мысль, странно понятая, легла на характер Сергея, как матрица. Он как будто тренировался во всём, пробовал и искал. Те, кто занимались чем-то одним, достигали результатов. Ау Сергея было ощущение, что вот он найдёт своё место, и начнётся настоящая жизнь. А жизнь шла.
Жизнь шла, и шла нормально. Такие, как он, были тоже нужны. Но никаких высот он не добился. Зато на место, которое он занимал, конкуренции не было. Это было весьма среднее место по значимости, но оно давало Сергею некоторую независимость.
У него были сотни гипотез и теорий, но ни одной научной работы он так и не защитил. Его идеями пользовались другие. «Ну и фиг с ним», – думал Сергей. Его сокурсники получали места, равные по рангу администраторам седьмого и даже шестого уровня, становились завлабами и зав. кафедрами, а он всё мечтал и ждал, когда же начнётся жизнь.
А когда понял, что она давно идет…. Это когда его оставила первая жена, он махнул на это рукой и лениво ушел в ихтиологию и экологию водоёмов. А это была работа в лаборатории и на местности.
Он летал к водоёмам и иногда целую неделю проводил у какого-то озера.
Теперь его основными мечтами о реальной жизни был отдых в тех местах, которые он любил и мог позволить себе по своему статусу, вернее, по статусу своей семьи. А любил он восточный Крым в августе. И мечтал как-нибудь добраться до Израиля или Египта.
Вторая его жена была врачом. Она была честолюбива и всё время хотела чего-то большего. Но большего не было и не намечалось. И вся её разница с Сергеем была в том, что он радовался всему что есть, а она всегда была чем-то недовольна. «Таковы женщины», – думал Сергей, – зато у нас красивые и умные дети».
Но, даже боясь себе в этом признаться, он всё равно ждал, когда же начнётся эта его, настоящая, жизнь. И, может, не так упрямо рвал бы путы, которыми был привязан к столбику, если бы она, его жизнь, состоялась. А так…
Но к тому времени, когда он, по его же выражению, «сложил лапки в поисках своей судьбы», клонированием вегетариан больше не занимались. Вегетариане размножались естественным путём. А те институты,
