споткнулась, – холодно ответил Князев.
Максим наконец вынула свою руку из руки Князева, и подняла глаза на тех, кто стоял перед ней. Взгляд отца ничего хорошего не предвещал, а Ставр и его люди смотрели так, как будто были готовы броситься в бой. Только Трифон, как обычно, пристально разглядывал ее сквозь стекла своих дорогих очков. Она убрала с лица падающий на глаза локон и закинула его за плечи. Как же она сейчас хотела надеть на голову свою любимую кепку, чтобы спрятать под нее волосы, да и лицо скрыть под козырьком от таких пристальных взглядов.
– Максимилиана, подойди, – не отрывая взгляда от лица Князева, произнес отец девушки.
То, что в воздухе было всё наэлектризовано от напряжения, это ничего не сказать. Казалось, что все мужчины, как хищники, замерли в преддверии схватки.
Девушка, чувствуя это и не понимая, почему так все напряжены, сделала шаг вперед, забыв о своей ушибленной коленке, и, естественно, сразу вскрикнула, наступив на ногу. Князев успел придержать ее за талию, но в доли секунды рядом с ними оказался Ставр. Он перехватил девушку и, подняв ее на руки, понес в сторону лестницы, ведущей в дом.
– Папа, со мной, правда, всё в порядке. Я сама упала, – Максим стала это говорить, чувствуя, что обстановка слишком напряжена и нужно всё объяснить отцу, чтобы он понял, – мы с Гаем гуляли и я споткнулась, а господин Князев подвез…
– Ставр, в дом её унеси, – сухо сказал отец.
Тот понес Максим в дом, а она замолчала, понимая, что лучше ничего больше не говорить.
– Спасибо, Яромир Савельевич, – так и не прерывая зрительного контакта, сказал Изборцев, – что подвезли мою дочь. Я Вам признателен в этом.
– Теперь мы соседи и это вполне нормально – помогать друг другу, – сухо ответил Князев и затем, не прощаясь, сел в лимузин. Его охранник закрыл за ним дверь.
Кортеж машин, плавно и величественно обогнув фонтан, поехал в сторону ворот на выезд из поместья Изборцева.
– Трифон… он действительно купил тот давно пустующий особняк? – провожая взглядом машины, спросил Изборцев.
– Да, Андрей Андреевич, я не успел Вам сказать… вот как раз поэтому и приехал. Дела очень серьезны, Вы же знаете, такое по телефону не обсуждают…
– Трифон… ты хоть и молод, кстати, сколько тебе? Тридцать пять? … Значит ты уже десять лет являешься моим юристом, так что не нужно этих подготовительных речей. Наши дела очень плохи, если не сказать большее… это крах всего…
– Но Вы ведь не сдадитесь? – Трифон смотрел на стоящего перед ним мужчину, который за последние полгода постарел на глазах. Он уже не выглядел на свои сорок пять лет, хотя и сохранил прежнее величие в осанке, а в его взгляде чувствовались власть и сила.
– Нет, Трифон, я не отдам Князеву свою империю. Он никогда не получит «Булат».
Глава 2
Комната
