пристраивался через общество защиты животных. Когда я приехала «на смотрины», он тут же принялся знакомиться, активно виляя хвостом, и… продемонстрировал одну из причин, по которым от него отказались прежние владельцы: едва хозяйка решила оттащить пса, он вдруг грозно рявкнул на нее (зубищи щелкнули в паре сантиметров от запястья, и та еле успела отдернуть руку) и уселся у моих ног. И больше от нас не отходил.
Как выяснилось, с собакой никто толком не занимался. Взяли его как плюшевую игрушку, которая оказалась неожиданно большой и (надо же!) со своим «терьерским» характером, который впоследствии пытались сломать – безуспешно. Собаку отдавали давно, но никто на это чудо не польстился. Обучен он тоже не был – знал только команды «гулять» и «голос».
Не знаю, что повлияло на мое решение – то, что он с первой минуты не отходил от нас, или то, что он был такой вот нелепый, «блондинистый» (очень светлого окраса, необычного для эрделя) и никому не нужный – но из квартиры мы вышли вместе.
Одной из главных заявленных проблем было то, что с ним «невозможно гулять». Он дотаскивал хозяев до ближайшего пустыря, там с него снимали поводок, он носился как хотел, подбегал с видом «я нагулялся», его снова брали на поводок и так же, на буксире, возвращались домой. Да и наш выход из его родного подъезда был фееричен: я, словно флажок, болтающийся на конце поводка, перескакивая через три ступеньки, скатилась с лестницы и едва избежала тесного знакомства с косяком подъездной двери. Но на решение взять собаку это не повлияло.
Если Бим сразу почувствовал себя у нас как дома, то Бельмондо, несмотря на вроде бы благополучное знакомство, смену хозяев переживал тяжело. Целый месяц он почти ничего не ел и слабо реагировал на окружающую действительность. Когда мы с ним переселились на лето на дачу, первые дни он просто сидел на крыльце, понурив голову, совершенно безучастный и апатичный.
Мы даже имя ему долго придумать не могли. Звать «Тобиком», как он именовался у прежних хозяев, было вроде как несолидно, а ничего нового в голову не приходило. Так и числился: «пес», «дружище» и т. п. Пока однажды моя мама не сказала, глядя на него:
– Ну что ты все скучаешь, Бельмондо?
– Почему Бельмондо? – удивилась я.
– Такой же здоровый и белобрысый…
Так и повелось: Бельмондо и Бельмондо. Потом, для удобства, сократили до… тоже Бима.
Постепенно пес привык к тому, что сейчас у него другая «стая», но тут началось новое веселье. Он, во-первых, выбрал меня главным человеком в своей жизни, а во-вторых, решил, что раз предыдущие хозяева исчезли из его жизни, то и я могу невзначай испариться. А потому меня нельзя отпускать ни на шаг. Буквально.
Он телепался следом, куда бы я ни направилась, и если я вдруг отлучалась, например, в магазин, об этом была оповещена вся деревня, потому что он садился возле калитки и выводил горестные рулады, а голосищем его природа не обделила.
Более
