указав стержнем ручки на крест, – ходили слухи, что это очень богатая старуха была, – продолжил он повествование, – правда после ее смерти не нашли у нее ничего, смекаешь?
– Ишь ты! – потер парень подбородок и глаза его озорно заблестели жаждой наживы. – Так это выходит не простая карта, – почти прошептал он. – Ай да барыга! Не обманул шельмец. Бумажка то реально ценная! Ну, спасибо, Сиплый что помог. Теперь Череп у меня умоется! – радовался он.
– Ну, ну, – покачал головой оценщик.
Крокодил схватил бумагу и быстро попрощавшись, рванул обратно к шефу спеша порадовать его этой новостью. Он так волновался, что по дороге несколько раз перекладывал карту из кармана в карман. Добравшись до дома Черепа. Он, постучав, осторожно просунул голову и спросил:
– Можно? Я это к оценщику сходил.
– Ну и? – глянул на незадачливого помощника Череп. – И что он тебе сказал?
Крокодил уже смелее вошел в комнату и торжественно заявил:
– А что это не просто писулька, а карта самой графини как там ее… – почесал он затылок, – а Шуйской во! И бабка говорят, была богатая, а куда цацки заныкала ни кто не в курсах. Так что видимо на той самой карте нычка ее и отмечена, – отчитался он.
– Нычка говоришь… – причмокнул губами Череп, – а ну-ка давай свою карту, – протянул он руку.
– Это мы мигом! – радостно проговорил Крокодил и сунул руку в карман – пусто. Он, скорчив извиняющуюся гримасу, проговорил:
– А я же ее переложил, – сунул руку в другой карман – пусто. Его лицо уже стало испуганным, и он лихорадочно начал обшаривать все карманы, бормоча:
– Е ма е да где она? Я же сюда ее ложил или сюда? – наконец после нескольких минут безуспешных поисков он виновато посмотрел на шефа, промямлив:
– Череп, а я ее того… посеял, кажись.
– Ну, твою меть, чучело ты безмозглое! – взревел Череп. – Тебе что собственная жопа не дорога? Что я теперь Айсбергу скажу?!
– Да я же сам помню как в карман ее ложил, – испуганно заблеял парень, – просто перекладывал несколько раз понадежнее и видимо выпала, где-то. Да там картинка простая, – щелкнул он пальцами, – я ее, сколько таскал, уже выучил. Есть листок и карандаш?
– Зачем?! – не унимался Череп.
– Я это… я того… ну нарисую по памяти, – пробормотал Крокодил. – Я всю ее запомнил. Вот как тебя! – ткнул он пальцем в глаз Черепу, потом отошел пробормотав:
– Ой, извини. Так есть на чем изобразить?
– Тупорылый урюк! – взвизгнул бандит. – Ты ж мне чуть глаз не выбил, художник хренов!
– Я ж извинился, – виновато пробубнил парень, – но рисую я хорошо. Меня мамка в детстве в художественную школу гоняла. Правда, я ходил не всегда, – почесал он затылок. – Но я Сереге на бицухе такую бабу голую нарисовал, – заулыбался он, – сисястая такая, – показал он два больших пальца, – все при ней. Ты это… карандаш то дай.
