бледный как смерть, спросил дрожащим голосом:
– И… что… дальше?
– Города наперебой сдаются, – сказал я. – Распахивают ворота и стелят в воротах красные дорожки из лучшего шелка. И нет больше убитых. Нет даже раненых! Ни моих, ни ваших. Вам не кажется, что это совсем небольшая цена за один разрушенный город? Даже крохотная? Остальные получу практически даром.
Он смотрел на меня и, я видел, не знает что сказать, а я изогнул губы в зловещей улыбке победителя, которому только дай повод, чтобы убивать, истязать и разрушать.
Альбрехт кашлянул, взглянул на меня с вопросом в очень серьезных глазах.
Я буркнул:
– Говорите, граф.
Он поклонился, заговорил очень мягко, словно гладил большую толстую и разнеженную кошку:
– Может быть, нашим дорогим гостям организовать прогулку в южную часть нашего лагеря, где расположились тролли?.. Это ударная сила нашей армии. Они первыми ворвутся в пролом, а по праву войны им и отдадим город на трое суток в полную власть…
Лорд Гилфорд и все истанвилцы быстро и страшно бледнели. Один из вельмож вообще пошатнулся, лицо стало зеленым. Его поддерживали со всех сторон, не давая позорно грохнуться на землю.
Лорд Гилфорд проглотил ком в горле, во взгляде впервые проступил панический ужас.
– Мне нужно переговорить со старшинами города, – проговорил он бледным голосом.
Я милостиво наклонил голову.
– Поговорите. Но запомните: не будут ваши дети и внуки говорить о вашей достойной гибели! Когда в ваши дома ворвутся мои люди, там будут уничтожены все до единого. Даже слуги, а уж ваши отпрыски – в первую очередь… Все, идите!
Они поклонились, отступили, а я замер в державной позе и смотрел поверх их голов, пока они все не скрылись из виду.
Растер довольно и хищно улыбался, как волк размером с носорога, затем бросил беглый взгляд на замершую эльфийку, пренебрежительно фыркнул и вышел.
Альбрехт подошел к пологу и опустил его, оставшись внутри, повернулся ко мне, лицо все такое же спокойно-невозмутимое, однако в глазах промелькнуло нечто, что мне совсем не понравилось.
Я кивнул эльфийке – можешь, дескать, больше не изображать, она тут же слезла и села рядом с Бобиком.
Альбрехт встретил мой прямой взгляд с той же настороженностью в глазах.
Я спросил сердито:
– Ну, что?
Он развел руками и проговорил с непривычной для него неуверенностью в лице и голосе, но, как мне показалось, нарочитой:
– А что… если бы столица не сдалась?
Я пожал плечами.
– Непонятно?
– Нет, – ответил он. Я посмотрел и ощутил, что он в самом деле не уверен, как бы я поступил. – Абсолютно.
Я поморщился.
– Граф, ну что вы, в самом деле… Конечно же, это был блеф. Но чертовски хороший, не находите?
Он кивнул.
– Даже слишком. Я поверил,
