к окулярам.
Сомнений нет. Чёрная, на фоне снега, рубка двигалась к выходу бухты.
– Что? Даже чаю не попьёте? – пробормотал он озадаченно и, заметив вопросительный взгляд штурмана, пояснил: – Уходят.
Субмарина проскользнула мимо уткнувшихся в берег небольших ледяных гор и, задымив дизелями, рванулась в открытое море. Экипаж не торопился укрыться внутри лодки и, вытянувшись в шеренгу, наблюдал за удаляющимся островом.
– Как на параде, – процедил сквозь зубы штурман. Приникнув к перископу, он нервно задвигал желваками и неожиданно предложил: – А, может, торпеду?
Командир отрицательно качнул головой.
– Не будем мелочиться. Меня больше интересует это воронье гнездо. Взрыв переполошит базу, а нам шум ни к чему. Пусть уходят, а мы понаблюдаем за бухтой.
С уходом лодки огни на берегу погасли, стрела крана исчезла, и только вода продолжала парить, отдавая воздуху последнее тепло, принесённое далёким Гольфстримом.
Дмитрий Николаевич взглянул на хронометр. Ранее утро. Приход лодки разбудил береговую команду, и теперь все исчезли, лишь только лодка отошла от берега. О находящихся на берегу немцах напоминала лишь тонкая струйка дыма, тянувшаяся из трубы прилепившейся к самому краю воды деревянной избы. Командир задумался, уткнувшись лбом в тубус и повиснув на рукоятках перископа.
– Жаль, старпома нет! – обронил штурман, понимая сомнения командира. – Он бы предложил пойти да посмотреть. Отсюда в перископ много не увидишь.
– Ещё один умник нашёлся, – проворчал Дмитрий Николаевич. – Долгов довоевался, и ты туда же?
– Командир, а я что? Это просто мысли вслух! Я к тому, что надо или уходить, или высаживаться. Ничего больше в голову не приходит. А Толик вспомнился, потому что сегодня ровно два месяца, как он исчез.
При упоминании о старпоме Дмитрий Николаевич помрачнел и спрятал глаза в окулярах. Бесшабашная решительность Долгова иногда доводила командира до кипения, но и придавала твёрдости собственным решениям. Теперь, постоянно оглядываясь назад, он боялся потерять ещё кого-нибудь из членов экипажа, и каждый свой шаг взвешивал по несколько раз. Но в одном штурман был прав: одним созерцанием много не узнаешь, нужно на что-то решаться.
– Хорошо. Подбери мне группу человек десять. Да вооружи их получше. Сам поведу.
– Командир, а я подумал, что у нас армейский принцип – кто предложил, тот и делает?
– Останешься на лодке.
– Николаевич, ну разреши хотя бы на подхвате. Хоть патроны подносить! – принялся канючить штурман.
– Ну ты зануда! Ладно, готовь людей. Вместе пойдём.
– Есть, командир! – штурман шутливо козырнул, не по-военному приложив руку к голове без фуражки. – Пошёл готовить десант. Отберу самых отчаянных рэксов!
Дмитрий Николаевич мрачно
