Мальчишка молча тряхнул головой. Зло провел по глазам тыльной стороной ладони.
– А теперь посмотрим, как долго я смогу занимать старую Наран и ее друзей, – диковато усмехнулся Баяр.
– Всегда знал, что рано или поздно ты сцепишься с целым шаманским кругом. Оскорбленного ришийского мудреца и разъяренных жрецов Норанны было мало?
– Звонкая выйдет эпитафия, да? Спустись к воротам. Если потребуется поддержать их вылазкой, ты знаешь, что делать. И если меня тут все-таки ощиплют – тоже…
– Понял.
Фауст развернулся по направлению к выходу. Затем замешкался, холодно оглянулся на замершего рядом с аквилифером Нерги. Ход его мыслей легко можно было прочитать по окаменевшему лицу: степняков сейчас от победы отделял один удар в неосмотрительно подставленную спину. Чтобы вонзить нож в почку Баяра, роста в мальчишке хватило бы в самый раз.
Все чувства и мысли несущего орла были, казалось, поглощены сражающейся в небе птицей. Тело его само сделало шаг в сторону, становясь между имперцем и зло нахмурившимся на него ребенком. Вита прочистила горло, ловя взгляд сигнифера, чуть кивнула. Ухватила Нерги за шиворот, оттащила в сторону, точно растопырившего лапы молодого кота. Старый офицер кивнул в ответ, явно доверяя медику-приме проследить и за чешуйчатым детенышем, и за позабывшим себя магом. Стремительно, почти переходя на бег, покинул смотровую площадку.
Дальнейший бой со стороны был почти невидим. Центурии Аврелия пятились к крепости. Кочевники продолжали кружить рядом, время от времени словно выпадая из поля зрения, однако на массированный удар так и не решались. Настоящая битва развернулась в небе, где гигантский орел парил среди все сгущавшихся туч. Ветер трепал серебряные перья, бросал птицу из стороны в сторону, грозил ударить о землю. Звезды и луны скрыло непогодой, ночная чернота поднялась из углов, растеклась густым маслом. Пляшущий в небе магический свет располосовал ее резким контрастом.
Черепаха когорты подползла уже почти к укреплениям. Сверху она напоминала скорее полысевшего ежа: сомкнутые щиты, утыканные редкими иголками стрел. Но, несмотря на столь весомые аргументы, у ворот движение замедлилось. Рев столкнувшегося с неподчинением центуриона было слышно даже с угловой башни. Судя по всему, его гнев оказался страшнее любой чумы. Когорта начала вползать в зачумленную крепость.
Баяр резко выдохнул, покачнулся. Вита положила руку ему на запястье. Сердце частит, давление такое, что в глазах, того и гляди, начнут лопаться сосуды. Физическое и нервное истощение…
«Не касайся колдующего мага» было одним из самых базовых правил безопасности. Вита не позволила бы себе его нарушить, не будь она абсолютно глуха эмпатически. Способность видеть чужими глазами и проживать чувства других медик утратила давным-давно. Она знала, что не провалится случайно в чужое восприятие и не помешает магии. И потому могла помочь.
Вита выровняла его дыхание и пульс, через кончики пальцев направила
