особо опасных преступников.
– У меня сегодня первая встреча, – сообщил Белобородов, когда в кабинет вошел его заместитель.
– Да, я помню, – кивнул Головко. – Нужно их предупредить, что мы проводим операцию в рамках нашей общей задачи, и поэтому секретность должна быть абсолютной.
– Это я буду говорить в ФСБ? – хмыкнул Белобородов. – С ума сошел? Представляешь, как они будут на меня смотреть?
– Можно подумать, что у них своих «крыс» не бывает, – заметил Головко. – Ты не помнишь, как они прокололись в прошлом году, когда работали с таможенниками? Тогда двоих офицеров пришлось уволить.
– Я помню, – мрачно ответил Белобородов. – Только не нужно смешивать эти дела. В таможне свои поборы всегда были, это знает любой оперуполномоченный. Там, как в нашем ГИБДД, жить без взяток практически невозможно. Тебе ежедневно предлагают деньги, и если один раз откажешься, второй, пятый, то в десятый обязательно сдашься.
– Тогда почему ты не сдался, когда тебе в прошлом году деньги предлагали? Кажется, сто тысяч долларов сразу принесли? И ты отказался.
– Ты знаешь почему, – отмахнулся Белобородов. – Они нашего офицера убили, а я не продаю кровь наших ребят этим гадам. У меня есть свои принципы.
– У каждого свои принципы, – рассудительно произнес Головко. – Может, там тоже окажутся ребята со своими принципами, а может, окажутся другие. Никто не знает. Сейчас время такое. К откатам и процентам уже все привыкли, и никого это особенно не беспокоит.
– Ладно, все, – решил Белобородов, – так мы с тобой до черт знает чего договоримся. Давай более конкретно. В конце концов, это наша совместная операция. МВД, ФСБ и Госнаркоконтроля. Если сумеем хотя бы уменьшить объемы поставок Бразильца наполовину, то и тогда это будет большая победа.
– Я принес документы, – поднял папку Головко, – и хочу тебя предупредить, что, кроме меня и тебя, с ними никто больше не работает, только мы вдвоем. Я думаю, так будет правильно. Извини, но это настолько важное дело, что я никому не могу доверять, даже нашим офицерам, и тем более чужим. Никому.
Белобородов задумался, затем неожиданно спросил:
– Значит, мне ты доверяешь?
– Сам знаешь, – ответил Головко. – И не потому, что мы с тобой такие уж кристально честные. Просто нас поставили на это дело и поручили его выполнить. Даже не нас, а именно тебя. И ты получил недавно генерала, поэтому будешь последним человеком, кто захочет провалить операцию. Значит, тебе можно доверять. У тебя есть мотивация быть честным человеком.
– Тебе не говорили, что ты просто циник? – усмехнулся Белобородов.
– Много раз, – согласился Головко. – А я думаю, что лучше быть циником, чем дураком.
– Закончили дискуссию, – решил Белобородов. – Не забудь, что я еду через полтора часа договариваться
