мире нашемНе было таких чудес.
Да какой же год сейчас?
Как же это мне узнать?!
Ужас, ужас, не хочу
В этом мире проживать…»
Константин мог дотянуться
До бутылочки с водой,
Или даже с молоком
По желанию его.
«Как же может быть такое? —
Удивился снова он. —
Пару месяц от роду,
Волен сам решать, что пить?
Ерунда, не верю я!»
Дотянулся до бутылки,
Выпил вкусную, немного
Подогретую он смесь.
«И бутылочки, похоже,
С подогревом все у них.
Эх, удобно для меня,
Только где же все они?!
А играть со мной кто будет?
Памперсы менять? Гулять?» —
Взбунтовался Константин,
Громко начинал реветь.
Подбежали в тот же миг,
Как обкакался малыш.
Раздевали, протирали,
Ещё долго обнимали!
«Ну, конечно! Прибежали!
Как же быстро вы узнали?!»
Так подумал Константин,
Удивлялся всё сильней.
«Даже памперсы чудные,
Им сигналы подают.
Очень странное местечко,
Поскорей бы повзрослеть».
4 Глава. Беспокойство
«Боже, нет! Я забываю!
Забываю их я мир…
И не помню Адирашта,
И невесту Лилиан…» —
Константин так волновался,
Он хотел запомнить всё,
Только память уходила
Постепенно от него.
«Ну, конечно! Понял я!
Нет же внешности у них!
Боги все, как пластилин
Вот поэтому забыл…
Но ведь всё-таки забыл?
Да, похоже, брежу я…
Хорошо, что рядом нет
Здесь родителей моих.
Грустно очень, но зато
Думать проще одному.
Мне б понять ещё как эти
Мультики все выключать…»
Константин боялся очень,
Что забудет обо всём.
Сам собою говорил,
Вспоминая мир Богов.
Он поставил себе цель,
Вырасти, – найти родных.
И душою он скучал,
Так по матери своей.
«Нет, совсем несправедливо.
Я не должен с ними быть…
Кто же всё же эта тётка?
Иногда меня берёт?..
В этом мире мать моя,
Но сосуд другой совсем…
Боже, нет, и у меня
Он, наверное, другой?..
Только б я красивый был!
Жить уродцем не хочу…
И родители какие…
Даже в руки не берут!»
Натерпелось Константину
Своё тело разглядеть.
Его редко брали в руки,
Только чтоб бельё сменить.
А купали пару раз
За два месяца всего,
Это тоже возмущало,
Хоть он воду не любил.
В ванной зеркало он видел,
Но себя не разглядел.
Мимолетное
