я еще не определилась.
– С чем?
– Да со всем. В частности, с религиозными вопросами.
– И что она на это ответила?
– Если память мне не изменяет, она едва не подавилась крайне неаппетитной на вид пародией на сосиску.
За всю жизнь я не встречала никого похожего на эту девочку. Она как будто прилетела с другой планеты. Как это вообще – взять и стать агностиком?! Мои мама с папой решили бы, что у меня поехала крыша. И разговаривала Лотти совсем не так, как я, Олив и все, кого мы знали в Бермондси. Пожалуй, у меня дома ее сочли бы высокомерной, но у меня она вызывала восхищение. Я следила за движениями ее губ и завороженно ловила каждое слово.
– Отец считает, что мне еще рано выбирать себе религиозные убеждения, – продолжала Лотти. – Говорит, что мудрость прожитых лет поможет мне принять решение, и если я решу, что ни во что не верю, это мое право.
– Ничего себе!
– Ну то есть я не понимаю, зачем поливать бедного младенца водой и решать за него, во что ему верить. Откуда ребенку знать, во что он будет верить? Вот ты к какой церкви относишься, Нелл?
– Я католичка.
– И ты искренне уверена во всем, чему учит католичество?
Я молча уставилась на нее. Никто раньше не задавал мне такого вопроса.
– Вот видишь, – самодовольно усмехнулась она. – Ты не знаешь, так ведь?
– Я как-то об этом не задумывалась.
– Ну вот теперь можешь задуматься.
Я поудобнее устроилась на ограде, болтая ногами, и подумала о нашей церкви в Бермондси, какой она была до бомбежки: свечи, аромат ладана и красивая статуя Девы Марии с Младенцем Иисусом в яслях на Рождество. Все это было мне близко и знакомо, в это верили мои родители, поэтому мысли о церкви вызывали у меня теплые чувства.
– Я определилась, Лотти.
– Очуметь, как ты быстро, – удивилась она.
– Мне нравится быть католичкой.
– Что ж, по крайней мере, я заставила тебя задуматься.
– Так и есть, Лотти Лавджой, и за это я буду тебе вечно благодарна.
Тут мы обе рассмеялись.
– Ты мне скажи, если я тебя утомила своей болтовней. Отец говорит, что у меня рот не закрывается, поэтому я в итоге тоже окажусь на сцене.
– Не беспокойся, я бы сказала. У меня ведь тоже язык есть.
– Вот поэтому мы точно подружимся, Нелл, – заявила Лотти и взяла меня под руку.
Я рассказала тете Бет про Лотти, что она агностик и живет у Элизы Страт, поистине кошмарной дамы, и что в воскресенье Лотти осталась без обеда, потому что Элиза Страт весь день провела в церкви.
– Вот я и хотела спросить, нельзя ли Лотти приходить к нам обедать в воскресенье.
– Конечно, можно. Нелл, я так рада, что у тебя теперь есть подруга!
– И я рада, – призналась я. – Она немножко странная, но как бы, знаете, странная в хорошем смысле.
– А мы как раз любим странных людей, – улыбнулась
